Круиз в семейную жизнь
Шрифт:
– При такой жизни да чтобы ребенок пел! – дернула губой Юлька. – И чего, не нашлось ни одного мальчишки, кто бы за нее заступился?
Парень хлопнул себя по коленям:
– Нет, ну вы смешная такая! Мы же старше на семь лет! И потом – я ж ее люблю! Я ее всегда от других оберегал! Как только какой ухажеришка намечался, мы сразу с парнями раз и того… короче, никто не отваживался… – Посетитель загрустил, но потом что-то вспомнил и убедительно заговорил: – И потом! На кой черт нам посторонние? Машка подросла, и за ней мои друзья стали ухаживать! Тот же Витька! Ну который страшный-то… И Пашка еще,
Юлька уже не прерывала исповедь раскаявшегося братца.
– Нет, ну чего вы насупились? Он правда не нарочно! – убеждал парень. – Отец, помню, машину брезентом накрывал, когда у нас еще гаража не было. Ну а снегу навалило, и Пашка возьми и скажи Маше: «Давай с чехла снег стряхнем!» Ну не знал парень, как ухаживать-то надо! Маша, добрая душа, согласилась. Они взяли этот брезент, как половик, и тряхнули! А отец этот брезент сверху кирпичами прижимал, чтобы не сдуло. Ну и… короче, один кирпич Маше прямо в голову. И ведь как неожиданно! Пашка и не хотел вовсе!
– Довели девку… – проворчала Юлька. – Нет, я все понимаю – у многих в семьях между братьями и сестрами были нестыковки, но как-то вырастали, все налаживалось…
Молодой человек согласно покачал головой, горестно поразмышлял, потом сказал главное:
– У нас бы тоже наладилось, а тут… Короче, мы ее этим Витькой пугали-пугали, ну что он ее утащит, она вроде бы и забыла. А два года назад она познакомилась с парнем… И как это я недоглядел!
– Ну слава богу…
– Да какое там!! Влюбилась она в него по уши, а он вокруг нее вился, вился, а потом и вовсе – предложил работу за границей. Модельером. А моя дуреха шьет-то хорошо! Обрадовалась, собралась, мне ничего не сказала и удрала! Оказывается, он таких, как она, в бордель набирал! Еле перехватить успели… Вот и получается, еле ее отучили от Витьки шарахаться, так этот козел подвернулся! И теперь она два года мужиков за версту обходит. Вот я и думаю… а вдруг какой нормальный подвернется, а она и от него удерет? Так и останется одна. И получается, что я сам своей сестре всю жизнь искалечил…
Парень окончательно загрустил, посмотрел на Юльку собачьими глазами и жалобно проскулил:
– Может, подлечите, а? Я уже к вам к четвертой прихожу. Два психолога мужиками оказались, она точно к ним не пойдет, третья женщина старая совсем, и взгляд у нее, как у нашей школьной директрисы – еще не нашкодил, а уже высекут. А вот вы…
Юлька зарделась. И парень стал ей даже немного нравиться. По большому счету, решающую роль в страхах сыграл вовсе даже не он, а этот торговец живым товаром. И все же… Юлька уже точно знала – девчонку надо брать под свое крыло. Юлька чуть не запрыгала от радости – наконец-то и у нее такое нужное людям, собственное дело! Однако в интересах дела, надо было, что называется, держать лицо.
Она сосредоточенно собрала на переносице бровки, задумчиво подолбила пальчиками о стол и зачмокала губами:
– Ну что я вам скажу… В моей многолетней практике такой случай уже попадался, однако… два года… оч-чень запущенное состояние…
Парень расстроился так, что приготовился скончаться немедленно.
– Но решение есть, чего вы скисли? –
– Я заплачу любые деньги! – встрепенулся тот.
– Да погодите вы с деньгами, – отмахнулась девушка. – Я ж вам уже говорила – не шарлатанка я, а дипломированный психолог! Вы на стены-то смотрите, видите же, вон диплом висит в рамочке, папа специально повесил… Хм, ну да не важно. Короче, когда ваша сестра замуж соберется, тогда и деньги принесете. Как, вы говорите, ее зовут?
Парень широко улыбнулся – и оказалось, что у него просто замечательная улыбка. И глаза синие. Не голубые, а прямо-таки синие! Кстати, надо будет посмотреть, какие глаза у Ярика, а то она еще ни разу ему за очки не заглядывала.
– Ее Машей зовут! Мария Николаевна Ларская! А я Феликс Николаевич Дарений!
– А вы что – тоже лечиться? – насторожилась Юлька.
– Я так, для общего образования вам сообщил, – крякнул Феликс и прилежно устроил руки на коленях, ожидая дальнейших указаний.
Юлька глумилась вовсю. Она только пару минут назад почувствовала себя специалистом и наслаждалась этим чувством на полную катушку.
– Так значит… Вы записывайте, записывайте, – сурово напомнила она и придвинула к парню стопку чистых листов.
Правда, тут же оказалось, что ни одной ручки в кабинете не имеется. Из-за такой мелочи Юлька, конечно же, расстраиваться не собиралась, зато пациент снова занервничал, засуетился, пока не догадался вытащить из кармана свой «Паркер».
– Значит, завтра Мария Николаевна приходит ко мне в…
– Она не придет, – перебил ее заботливый братец бедной Маши. – Она не любит психологов, и вообще – не верит…
Это было неожиданно. Как же с ней проводить сеансы, если девушка не любит такую замечательную Юльку? Как работать-то? Может, к ней на производство сходить? Втереться в доверие, а потом переманить к себе в кабинет?
– А где она у вас трудится? – насупилась Юлька.
– Она нигде не работает. Я же вам говорю – она мужчин боится, а без мужиков какое производство найдешь? – опечалился посетитель. – Она дома сидит, строчит чего-то там… Да мне не нужны ее деньги!
– Это понятно, а ей-то самой? И потом, чего ж это она у вас как девица в темнице? Надо же что-то делать?! К врачу обращаться не пробовали?
– Так я ж и обратился!
– Ах, ну правда ж… Короче, вы ей не говорите, что я психолог. Даже не так. Сделаем вид, что она ко мне устраивается на работу, мне как раз нужна секретарша. Я ее посажу рядом с собой, вот сюда, кресло ей здесь поставлю, будет сидеть, писать чего-нибудь… Писать-то она у вас умеет?
– Отличницей была! – гордо выпятил грудь Феликс.
– Бедолага, – тяжко вздохнула Юлька и продолжала. – Будет сидеть со мной, и я каждую минуту буду проводить незаметное для пациентки лечение. Понятно?
Благодарность парня так переполняла, что он подскочил, радостно потирая руки, а потом и вовсе кинулся к Юльке и звонко чмокнул ее в ухо.
– Да вы сдурели! – расцвела та. – Я ж оглохну!
– А, не важно! – отмахнулся парень. – Значит, завтра в семь утра я ее привожу, да? И вы…
– Какое «да»?! – вытаращилась психолог. – В семь утра вы ее только к сторожу сможете привести! К девяти, и ни минутой раньше!