Круиз
Шрифт:
– Да нет.
– Вы уверены?
– У них регулярно медобследования.
– А он кто по профессии? Шофер?
– Пожарный.
– Пожарный?
– Нет, не в этом смысле. Он не лазит по лестнице в каске…
– Нет? – Врач что-то вспомнил. – А разве…
– Очень редко, – смутилась Светлана Николаевна. – Он специалист по нефтяным пожарам. Его вызывают в крайних случаях, когда особо опасная ситуация.
– Ага, значит, опасность? – обрадовался врач.
– Разумеется.
– Нервное напряжение. Стрессы…
– Не без этого.
– А когда
– Вы что хотите сказать – он… – Светлана Николаевна не договорила.
– Ну зачем так резко, – вкрадчиво сказал врач и дотронулся до ее руки. – А вам разве не кажется его поведение несколько… э-э… странным.
– Так… Значит, уже все всё заметили…
– Это видно невооруженным глазом.
– Мало ей одного.
– Что?
– Это я не вам.
Врач обернулся, никого не увидел и снова дотронулся до ее руки.
– Ему надо помочь.
– Как?
– Делайте вид, что все хорошо.
– Легко сказать.
– Но пока еще действительно все хорошо, – он ласково улыбнулся. – Потому что может быть хуже…
Капустин лежал в каюте. Открылась дверь, вошла Светлана Николаевна с подносом, на котором был завтрак. Она поставила поднос на столик.
– Садись, милый.
– Я встану.
– Что ты, лежи. Отдыхай. – Она говорила ласково, но чувствовалось напряжение.
– Ну вот, теперь ты похожа на ту, что десять лет назад являлась ко мне по ночам…
– Не к тебе – на дежурство, – улыбнулась Светлана Николаевна.
– Являлась на дежурство, принося покой…
– Снотворное, – уточнила она.
– Принося мне снотворное, а потом приходя еще и во сне… И была она так красива, что у меня рос гемоглобин, и падал РОЭ, и затягивались раны, а я переживал, не хотел поправляться, чтоб не расстаться с ней…
– Ничего этого не было, ты все путаешь.
– Это твой капитан все путает. И румын. Не говоря уже о турке. А я ничего не путаю.
– Путаешь. Тебе кажется, что ты молодой и здоровый и что выберешься еще из одного ожога. – Она нахмурилась. – Ты много чего путаешь. Не путал бы, может, тогда… – она замолчала, отвернувшись.
– Свет… – он притянул ее к себе.
Она уткнулась ему в грудь.
– Давай попробуем еще раз. Мм? – промычала она. – Он кивнул. – Все сначала, да? – Он кивнул. – И ты перейдешь в министерство? – Он кивнул. – И перестанешь мотаться по пожарам? – Он кивнул. – И будешь помнить все наши даты? – Он кивнул. – И мы съедемся с мамой? – Он замялся. Она подняла голову.
Он поспешно кивнул. И спросил в свою очередь:
– А ты уйдешь со «скорой»? – Она кивнула. – И будешь по вечерам дома? – Она кивнула. – И в отпуск будем ездить к старикам?
Она замялась. Он напрягся. Она поспешно кивнула.
– Будем жить как люди, – подвела она итог.
Он ее поцеловал. Она поднялась.
– Подожди, я скоро…
Она зашла в ванную. Послышался шум воды.
Она снова расчесывала волосы, подкрашивала
А его не было. Дверь была открыта, по каюте гулял ветер. Она подошла к иллюминатору. На горизонте стелился черный дым – горел танкер.
Капитан в бинокль смотрел на горящий танкер. В другой бинокль его рассматривал Капустин.
– Непонятно, – сказал он. – Никого. Куда они все делись?…
– Спаслись, наверное, – предположил капитан.
Капустин оглядел море.
– Не видно.
– Ладно, дадим радиограмму, – сказал капитан.
– Надо самим. Не успеют.
– Не имею права. Раз не приглашают… Я даже не знаю, чьей он страны.
– Да это же наш, – сказал Капустин, – смотрите, вон на носу…
– Действительно… – Капитан обернулся к помощнику: – Тревога!
– Товарищи пассажиры, – раздался голос Гобели из динамика. – Команда нашего теплохода окажет помощь терпящему бедствие танкеру. Мы приносим свои извинения за возможную задержку и просим вас сохранять спокойствие. Кроме того, мы просим пассажиров занять свои места в каютах. Благодарю за внимание.
Светлана Николаевна с верхней палубы видела, как сбросили на воду бочки, на них, словно на поплавках, уложили шланги. А шланги потянули к катерам…
– И все же распорядитесь дать мне костюм, – сказал Капустин.
– Исключено, – ответил капитан.
– Но это моя профессия.
– Я все понимаю, но для меня вы не подполковник, а пассажир. Я отвечаю за вашу жизнь.
– А за их? – Капустин кивнул на матросов, садившихся в катер. – Это нефть.
Неля, стоявшая неподалеку от Светланы Николаевны, пыталась рассмотреть катер, на котором Капустин приближался к горящему танкеру. Потом она увидела вертолет, который появился на горизонте…
Катер с Капустиным шел вдоль борта танкера. Сквозь прозрачный колпак, омываемый из форсунок водой, Капустин вглядывался, стараясь понять, что происходит на палубе. Но из-за стелющегося дыма и фонтанов пены, которые обрушивали на танкер наши катера, не было ничего видно.
– Давай к борту, – сказал Капустин рулевому.
– Загоримся, – ответил тот.
– Подойди и сразу отходи.
– А вы?
– Заберешь меня потом.
Дима смотрел на танкер. Сквозь дым проглядывала казавшаяся отсюда маленькой фигурка в серебристом костюме. Потом она исчезла в дыму…
Над танкером завис вертолет. Из него высунулся военный и что-то стал показывать знаками Капустину. Тот непонимающе развел руками…
Вертолет полетел к теплоходу.
На палубу теплохода поднялись несколько человек в пожарных костюмах и шлемах. Светлана Николаевна бросилась к одному из них: