Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2
Шрифт:
К маю 1921 г., кочуя со своей бандой по монгольским степям, грабя местное население, Унгерн почти исчерпал средства «кормления». 21 мая он издал приказ о наступлении против Красной Армии в советской Сибири. Приказ этот являл собою документ, в котором причудливо переплетались «философские» разглагольствования Унгерна, его религиозно-мистические бредни, желание одурачить малосознательных людей, изуверство черносотенца. Русский народ, говорилось в приказе, «в недрах своей души преданный вере, царям и отечеству», под влиянием интеллигенции и «неприменимых принципов революционной культуры… революционных бурь с Запада» начал, по мнению Унгерна, «сбиваться с прямого пути», и Российская империя распалась. «Россию, — проповедовал барон, — надо строить заново». И вот как он предлагал это сделать. «Ему (народу. — Д.
В том же приказе Унгерн предписывал своим войскам во время похода «комиссаров, коммунистов и евреев уничтожать вместе с семьями. Все имущество их конфисковать». «Мера наказания может быть лишь одна — смертная казнь разных степеней… Единоличным начальникам, карающим преступника, помнить об искоренении зла до конца и навсегда и о том, что неуклонность в суровости суда ведет к миру, к которому мы все стремимся, как к высшему дару неба».
«Продовольствие и другое снабжение конфисковать у тех жителей, у которых оно не было взято красными…»
Унгерн утверждал в приказе, что в походе против Красной Армии на широком фронте от Маньчжурии до Туркестана примут участие также войска атамана Семенова (Уссурийский край), корпус белогвардейского генерала Бакича (район Семипалатинска), казачья банда Кайгородова (Алтай) и другие.
Однако задуманному плану контрреволюционного похода не суждено было сбыться. Народ не поддержал ни Унгерна, ни Бакича, ни Кайгородова, ни Семенова. «Философско»-черносотенный приказ монархистского мракобеса Унгерна не мог вдохновить русских крестьян, покончивших с монархией и помещиками.
Двигаясь по левому берегу Селенги на Троицко-Савск, Унгерн оставлял за собою пепелища сожженных деревень и трупы. Все имущество «непокорных» Унгерн раздавал участникам своей банды, кормившейся за счет грабежей. Барон «покорял» русский народ методами Чингисхана.
Между тем народно-освободительное движение в Монголии разрасталось и крепло. В начале 1921 г. там образовалось Народно-революционное правительство, и армия во главе с Сухэ-Батором повела успешную борьбу с китайскими милитаристами и белогвардейской бандой Унгерна. По просьбе Народно-революционного правительства на помощь монголам пришла Красная Армия, вступившая в столицу Монголии — Ургу. Тогда и богдогэгэн выступил против Унгерна, призывая народ уничтожить этого «распутного вора».
В августе 1921 г. Красная Армия совместно с монгольскими народными войсками разбила банду Унгерна. Чекисты же, под руководством полномочного представителя ГПУ по Сибири И. П. Павлуновского, организовали захват живым этого палача народа. В войска Унгерна были посланы разведчики, которые провели большую работу среди солдат Унгерна, и они сами выдали барона красноармейцам.
15 сентября в Новониколаевске (ныне Новосибирск) состоялось открытое судебное заседание Чрезвычайного революционного трибунала по делу Унгерна. Суд заседал в составе председателя Сибирского отдела Верховного революционного трибунала Опарина, членов Габишева, Гуляева, А. Д. Кравченко, И. Кудрявцева. Обвинителем выступил Емельян Ярославский, защищал Боголюбов.
Чрезвычайный революционный трибунал признал, что Унгерн предпринял попытку свергнуть советский строй, причем «путь к этой попытке (вел) по рекам пролитой крови не только советских работников и их семей, но и невинных женщин и детей — не убиваемых, а истерзываемых и предаваемых самым бесчеловечным, известным нам только по глубокой истории, пыткам. Сжигались громадные села с женщинами и детьми (село Укыр и другие), расстреливалось сотнями крестьянство (станица Мензинская). Применялись пытки такого рода (сажание на лед, раскаленную крышу, битье кнутами, такое, чтобы летели куски мяса, и т. п.), о которых при упоминании и особенно при зверском хладнокровии Унгерна, вполне сознавшегося
Унгерн был приговорен к единственно возможному наказанию — к смерти и казнен в Новониколаевске.
В декабре 1921 г. части Красной Армии совместно с отрядами красных партизан на территории Народной республики Танну-Тува (ныне Тувинская АССР) разгромили и банду генерала Бакича; Бакич бежал в Монголию, где был взят в плен и передан Советской власти. В мае 1922 г. Сибирское отделение военной коллегии Верховного революционного трибунала рассмотрело дело о злодеяниях генерала А. С. Бакича и шестнадцати его соучастников, в том числе его начальника штаба, генерала Ивана Смольнина-Терванда, полковника Токарева и других. Все они были сурово наказаны.
Впоследствии в Горном Алтае была ликвидирована и банда Кайгородова, а ее атаман 10 апреля 1922 г. был убит при попытке к бегству.
Глава четвертая. Влияние НЭПа на ход борьбы с контрреволюцией
1. Особенности борьбы с контрреволюцией в условиях нэпа. Образование ГПУ
Новая экономическая политика благотворно сказалась на народном хозяйстве, обеспечила подъем промышленности и земледелия, рост производительных сил. Вместе с тем она привела к некоторому оживлению капитализма в городе и деревне.
С введением нэпа чаяния подавляющего большинства крестьян-середняков были удовлетворены. Они с новыми силами принимались за работу в сельском хозяйстве. В то же время мелкотоварное крестьянское хозяйство, свободная торговля усиливали позиции и старого, и вновь нарождавшегося кулачества.
Разгромленная ранее промышленная буржуазия также частично ожила. Некоторые из бывших собственников старались получить в свое распоряжение мелкие и средние предприятия в порядке денационализации или аренды, остальные же поступали на службу на советские заводы, фабрики, в учреждения. Часть буржуазии и буржуазной технической интеллигенции все еще надеялась на реставрацию капитализма; другие же специалисты, устроившись на государственные предприятия, честно помогали налаживать хозяйство.
Разгром основных организованных сил контрреволюции в России и новая экономическая политика усилили процесс расслоения в белоэмигрантских кругах. Наряду с крайними «активистскими» элементами, жаждавшими продолжать борьбу с революцией прежними авантюристическими методами, появились группы, пересмотревшие методы борьбы с Советской властью. Образовалось «сменовеховское течение», получившее свое название от сборника «Смена вех». Его издала группа кадетских профессоров-белоэмигрантов (Ю. В. Ключников, Н. В. Устрялов, Г. Л. Кирдецов, С. С. Лукьянов, П. В. Дюшен, Ю. Н. Потехин), многие из которых принимали раньше прямое участие в антисоветской деятельности. «Сменовеховцы» поняли, что насильственная реставрация буржуазно-помещичьего строя в России — дело несбыточное, и свои надежды связывали с новыми явлениями в экономической жизни Советской республики. Новая экономическая политика была рассчитана на развитие производительных сил страны в социалистическом направлении, на упрочение союза рабочего класса и крестьянства, на укрепление диктатуры пролетариата. «Сменовеховцы» же полагали, что нэп неизбежно должен привести к восстановлению капитализма, и решили «примириться» с Советской властью. Профессор Ю. В. Ключников, объясняя причины поворота настроений «сменовеховских» кадетов, писал: «Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что решающим моментом перехода нас на новую позицию был момент крушения общего антисоветского фронта в лице Колчака, Деникина, Юденича и Миллера, когда они совместно окружили Советскую Россию и давили на нее. После их поражения всякие мечты об уничтожении Советской власти не только становились безнадежными, но уже и политически вредными и гибельными для России… Мы все следим за усилиями Советской власти наладить экономическую жизнь, обеспечить в России правовой порядок и поддержать в ней культурное творчество. Нам кажется, что «смена вех» есть выражение глубокого органического процесса, переживаемого всей Россией, а именно: сближаются полюсы, открываются возможности людям, стоящим на разных точках зрения, делать одно общее дело. Мы протянули руку большевикам».