Крушение последнего похода Антанты
Шрифт:
Несмотря на то что Антанте не удалось втянуть в антисоветскую войну пограничные с Советской Россией государства, положение нашей страны было в этот момент весьма трудным. Борьба на фронтах стала более напряженной. Объяснялось это тем, что пополнение частей польской армии свежими войсками позволило повысить их боеспособность. К тому же летом 1920 г. в отличие от начального периода войны польская армия действовала на своей территории, вблизи своих баз.
В то время как польская армия усиливалась с помощью Антанты, беспрерывно и стремительно наступавшие советские войска устали. Они все более и более отрывались от своих тылов. В связи с тем, что железные дороги, станции, водокачки взрывались при отступлении польскими войсками, подвоз пополнений для наступавших советских войск и их снабжение почти нарушились.74
Обстановка требовала от Главного командования исключительной осмотрительности и бдительности. Требовалось, как никогда, установить четкое правильно организованное взаимодействие сил Западного и Юго-Западного фронтов. Между тем именно в этот момент военное командование Красной Армии: Реввоенсовет республики и главнокомандующий вооруженными силами республики, а также командование Западного фронта, явно переоценивая успехи, достигнутые Красной Армией, и степень поражения войск противника, допустили ряд просчетов. 19 июля 1920 г. член Реввоенсовета Западного фронта Смилга сообщал в Реввоенсовет республики о том, что левый фланг польских войск разбит совершенно. На следующий день тот же Смилга в разговоре главкомом С. С. Каменевым заявил: события развиваются с головокружительной быстротой. Что делается в Варшаве, сказать трудно. Все сведения упорно повторяют идиотскую фразу, что положение в Варшаве чрезвычайно серьезное.75
22 июля 1920 г. главком С. С. Каменев срочно прибыл в Смоленск, в штаб Западного фронта. Ознакомившись на месте по докладам командования фронтом с обстановкой, он отдал в этот же день директиву занять войсками Западного фронта Варшаву не позднее 12 августа. 23 июля 1920 г. главком послал из Смоленска на имя заместителя председателя РВСР Склянского телеграмму, в которой сообщал о своем впечатлении об обстановке на Западном фронте: «Самое существенное — это высокий подъем настроения в частях, гарантирующий возможность и дальше продвигаться, не уменьшая энергии. 19 числа заняты Гродно и Слоним, оба эти успеха свидетельствуют, что линия р. Немана и Шара прорваны и теперь у противника нет на пути их отхода рубежей, на которых они могли бы рассчитывать задержать нас. Не исключена возможность закончить задачу в трехнедельный срок»..76
Эта телеграмма свидетельствовала, что главком после докладов РВС Западного фронта, по существу считал польскую армию неспособной к дальнейшему сопротивлению. Такая оценка была ошибочной. Исходя из того, что войска Западного фронта продолжали стремительное наступление, не встречая при этом серьезного сопротивления противника, Реввоенсовет Юго-Западного фронта 22 июля 1920 г. направил телеграмму главкому. В ней предлагалось перенести центр тяжести главного удара войск фронта с северо-западного, брестского, направления на юго-западное, львовское, т. е. в пределы Галиции. Объясняя мотивы этого предложения, А. И. Егоров позже писал, что овладение Львовом являлось для командования Юго-Западного фронта «моментом исключительной важности», хотя и не самодовлеющим. Полностью оценивая военно-политическое значение освобождения Львова, отмечал далее А. И. Егоров, командование Юго-Западного фронта считало решение этой задачи все же лишь этапом на пути развития дальнейших действий, направленных к окончательному сокрушению противника, путем сочетания «удара на Варшаву с ударом через Львов в тыл Варшаве».77 Перенесение направления главного удара в сторону Галиции, по мнению РВС Юго-Западного фронта, диктовалось также опасностью выступления на стороне Польши буржуазно-помещичьей Румынии.
Со стороны главкома поворот главных сил Юго-Западного фронта не встретил возражений. 23 июля он утвердил предложения РВС Юго-Западного фронта.78 При этом главком исходил из убеждения, что Западный фронт в августе 1920 г. один без помощи Юго-Западного
23 июля командование Юго-Западного фронта поставило войскам задачу — не позднее 29 июля занять Львов. Таким образом, действия Юго-Западного фронта должны были отныне направляться не на содействие войскам Западного фронта, который наносил главный, решающий удар на варшавском направлении, а на решение по существу самостоятельной задачи, связанной с ликвидацией войск противника на львовском направлении и освобождением Галиции. При этом ударные группировки Западного и Юго-Западного фронтов должны были действовать в значительном отрыве друг от друга. Изменение направления главного удара войск Юго-Западного фронта накануне решающих боев, от которых зависел исход советско-польской войны в целом, противоречило реальной обстановке. А обстановка была такой, что на отдельных, наиболее важных направлениях бои затягивались на несколько дней и сопротивление польских войск все более и более усиливалось.
24 июля, после трех дней напряженных боев, советские войска Западного фронта прорвали линию Гродно — река Неман — река Шара — Слоним. Форсировав Неман и Шару, 24 июля советские войска вступили в город Волковыск, 27 июля в Осовец и Пружаны, а 30 июля был занят Кобрин.
Войска Юго-Западного фронта, развивая наступление на Львов к 28 июля на широком фронте с боями форсировали реку Стырь.
Польское командование совместно с генералом Вейганом предприняло отчаянные усилия, чтобы задержать дальнейшее продвижение Красной Армии и создать прочную оборону на реке Западный Буг.
Под руководством французского генерала Вейгана, взявшего в свои руки фактическое командование польской армией, был разработан и 6 августа 1920 г. утвержден план военных действий. Основная идея этого плана заключалась в следующем: 1) сковать советские войска на юге, прикрывая Львов и нефтяной бассейн; 2) на севере не допустить обхода вдоль германской границы, а также ослабить удар частей Красной Армии путем отражения их атак предмостных укреплений на восточном берегу Вислы; 3) в центре — наступательная задача: быстрое сосредоточение на нижнем Вепже маневренной армии, которая затем ударила бы во фланг и тыл войскам Западного фронта, атакующим Варшаву, и разбила бы их.80
Таким образом, Вейган и польское командование, планируя укрепление и защиту Варшавы, одновременно готовили удар южнее — на люблинском участке, в тыл и фланг главным силам Западного фронта, которые наступали в обход Варшавы с северо-востока. Южный участок фронта в период боев за Варшаву стал рассматриваться противником как второстепенный, имевший задачей главным образом прикрытие Львова и нефтяного бассейна Галиции.
В соответствии с этим планом польские войска были разделены на три фронта: Северный, Средний и Южный.
Северным фронтом командовал генерал Галлер. В его составе находились три армии, из которых 5-я армия должна была обороняться на Нареве, 1-я армия — на подступах к Варшаве, 2-я армия получила задачу обороняться на левом берегу Вислы на рубеже Гура-Кальвария — Конвенице.
Средний фронт под командованием генерала Рыдз-Смиглы составлял маневренную группу войск. Главной ударной силой этого фронта была 4-я армия, сосредоточенная в районе Демблин — Люблин. Основным направлением ее действий был Минск Мазовецкий (Ново-Минск). От Люблина на юг должна была действовать 3-я армия. Перед ней стояла задача: прежде всего обеспечить фланги и тылы района сосредоточения ударной 4-й армии, а затем, оставив конницу для прикрытия, наступать в северо-восточном направлении.