Крутая девчонка
Шрифт:
Впрочем, поведение Незнакомки и вправду можно было назвать странным. Каркуша не могла припомнить ни одного случая, чтобы та первой затеяла какой-нибудь спор. Сдержанная и не склонная к открытому проявлению эмоций, Ольга Ганичева называла Каркушу великой спорщицей и старалась в подобных ситуациях сводить все к шутке. А тут вдруг сама в спор ввязалась! Видимо, правда, что люди, которые в течение долгого времени тесно общаются, волей-неволей перенимают друг у друга некоторые качества и даже черты характера, становясь похожими.
«Бедная Незнакомка! – продолжала Катя свой внутренний монолог. – Представляю, что она сейчас чувствует… Что же я наделала? А вдруг Ольга обидится и не захочет больше меня видеть? Нет, я не должна была так поступать! Вот вечно я, вечно! Куда вот я сейчас иду?» – задав себе этот вопрос, Каркуша круто развернулась и зашагала в обратную сторону. Оглянувшись по сторонам, она поняла, что успела пройти целых два квартала.
С тех пор как у Незнакомки умер отец, та часто замыкалась, уходила в себя, и порой Каркуша ловила на себе ее совершенно отсутствующий и невыразимо печальный взгляд… Чувство вины подгоняло Катю, и она даже не заметила, в какой момент перешла на бег.
По счастью, Незнакомка все еще сидела за столиком. Еще издалека Катя успела заметить, что взгляд у нее именно такой, каким часто бывал в последнее время, – отрешенный и очень грустный.
4
– Обиделась? – с ходу начала Каркуша, усаживаясь на свое прежнее место.
Шубку она при этом не сняла, а лишь распахнула, решив не тратить время на лишние действия. Катя всегда начинала с главного. Всяческого рода «подходы», «подъезды», преамбулы и вступления прямая и откровенная девушка не признавала. Чего вокруг да около ходить и ради приличия говорить совсем не те слова, которые так и рвутся наружу?
Ольга подняла на нее рассеянный и, как показалось Каркуше, немного сонный взгляд.
– Да нет, – она слегка дернула плечом. – Я, в общем-то, привыкла к твоим взбрыкам.
И по ее тону Каркуша безошибочно определила: на этот раз подруга действительно обиделась. Нужно было срочно спасать положение.
– Прости меня. И за дуру, и за все остальное, – зачастила она, нервно гоняя по металлической поверхности стола пустой стакан – Дэн не успел еще его убрать. Сегодня в «Клонах», как никогда, было много посетителей. – Я тебе все объясню, ты только выслушай!
Незнакомка с напускной пристальностью изучала свои накрашенные светло-розовым лаком ногти. Этим она хотела показать, что никакие объяснения ей неинтересны.
– Ну, пожалуйста, посмотри на меня! – не выдержала Каркуша.
Подруга нехотя подняла на нее большие серые и очень глубокие глаза.
«Вот бы кому на обложку журнала попасть!» – вдруг подумала Катя.
Все считали Незнакомку самой красивой девушкой в школе. Наверное, это и на самом деле было так. Резко тряхнув головой, Катя сказала:
– То, что ты сейчас услышишь, тебя удивит, возможно, ты даже не поверишь мне… Только знай: это чистая правда…
Ольга слегка приподняла брови, и это едва уловимое движение придало Каркуше уверенности, она заговорила с еще большей горячностью.
– Моя… грубость объясняется тем, что мне очень нравится Макс. – Произнеся эту фразу, девушка будто бы выдохлась. Опершись локтями о стол, она закрыла лицо ладонями.
– Кто? – подала наконец голос Незнакомка. – Какой еще Макс?
– Макс! – всплеснула руками Каркуша. – Брат Дэна!
– Я тебе не верю. – Во все глаза уставившись на подругу, Ольга медленно покачивала головой. От ее отрешенности и следа теперь не осталось. – Ты имеешь в виду этих барменов? – недоверчиво переспросила она.
– Одного из них. Того, которого сегодня нет.
– Господи, но они же совершенно одинаковые! – Незнакомка развернулась к стойке бара.
– Этот вопрос мы уже, кажется, сегодня обсуждали, – без раздражения напомнила Каркуша. Все-таки она еще не чувствовала себя окончательно прощенной. – Для тебя совершенно одинаковые, а для меня – совершенно разные.
– Так, значит, я случайно попала в точку? – сокрушенно проговорила Ольга. – Он что, правда назначил тебе сегодня встречу?
Они пришли в «Клоны» по инициативе Каркуши. Незнакомке это вычурное, как она выражалась, кафе никогда не нравилось. И теперь до нее начал доходить смысл происшедшего. Но Катя перебила ход ее внутренних рассуждений, выкрикнув:
– Да нет же! Мы с ним еще не знакомы… Нет, Макс, конечно, видел меня, я ведь часто сюда прихожу… – Чувствовалось, что каждое слово дается девушке с трудом. – Только он не знает моего имени… И мы никогда не разговаривали. Ну, кроме того, что он принимал у меня заказы… Только мне кажется, что я ему тоже нравлюсь…
– И по каким же признакам ты это поняла? – Ольге представлялось невероятным, что по лицу одного из барменов, не важно кого из них, можно хоть что-то определить. Ведь их лица всегда, что бы ни происходило, оставались бесстрастными и непроницаемыми.
– Ни по каким, – отмахнулась Каркуша. – Это трудно передать. На уровне ощущений, понимаешь? А может быть, я ошибаюсь, – добавила она упавшим голосом и как-то жалобно, исподлобья посмотрела на подругу. А потом вдруг вскинула голову, судорожно сглотнула слюну и заговорила вдруг с прежней, если не с большей горячностью: – Ты пойми, я ведь на эту Пашкину авантюру с обложкой только ради него и пошла! Ради Макса. Я как представила, что приду однажды в «Клоны» с этим журналом, брошу его небрежно на стол, он подойдет заказ принимать и вдруг увидит, представляешь? А я как ни в чем не бывало скажу: «Чипсы и сок, пожалуйста».
– А ты уверена, что он обратит внимание на журнал? А если даже и обратит, то хоть как-то отреагирует?
– Не знаю… – растерянно пожала плечами Катя. Видимо, подруга, сама того не желая, попала в самую точку. – Иногда мне кажется, что обратит и спросит меня о чем-нибудь… И это будет повод для знакомства. А иногда я, как и ты, думаю, что все мои старания могут оказаться напрасными. – Тут Катя горестно вздохнула. – Но даже если он ничего и не скажет, я по взгляду смогу определить, увидел он мое лицо на обложке или нет, – не слишком твердо заключила она.