Круто ты попал!
Шрифт:
– Меня останавливает его несдержанность и то, что те, кто его хорошо знает, не поверят в то, что Морриган участвует в каких-то интригах. – Тео задумчиво покачал головой.
– А кто из студентов хорошо его знает? – Хасид рассуждал вслух. – Все студенты представители одного социального слоя, но нам на руку в данном случае их эгоизм и равнодушие ко всем кроме себя. Вряд ли кто-то их первокурсников так уж хорошо знает других. Что скажешь, Огюст?
– Наверное, вы правы, – подумав, ответил Стендридж, – у каждого из нас есть та или иная репутация, но не более того… У меня тоже…
– И у меня есть ещё одно предложение, – снова взял слово Хасид, – если Морриган согласится, в чём я, собственно, вообще не сомневаюсь, предлагаю попросить господина Хайласа немного позаниматься с парнями. В всяком случае, дать им несколько советов весьма специфического характера.
– Гном? – удивлённо поднял брови Джулиан. – И чем он может помочь?
– Поверь, может, – Тео помолчал, – это не наша тайна, прости. Но ты совершенно прав, Хасид, я поговорю с Хайласом.
– Осталось выяснить, что думает по этому поводу, собственно, сам Морриган, – хмыкнул Биэль, и Тео повернулся к висящему на карнизе Кеннету.
– Ну, слушай, может, ты перечислишь сразу всех, кого надо звать, чтобы мне не летать за каждым, – ворчливо сказал «очень ответственный секретарь», перелетая на подоконник.
– Не ворчи, – засмеялся Тео, – лучше загляни к Христофору и скажи, что мы не отказались бы от чая и подноса его восхитительных булочек. А если некоторые, – тут ректор покосился в сторону ухмыляющегося Биэля, – будут возмущаться, то мы сбежим… не знаю… куда-нибудь.
– Сегодня не буду, – махнул рукой здоровенный демон, – лопайте ваши булки, завтра лишний круг и нет проблем.
– Хоть два, – тут же согласился молодой ректор и довольно переглянулся с принцем, – ура… булочки! Ты думаешь, этот безжалостный диктатор только вас гоняет? – Тео повернулся к ошарашенному Огюсту. – Ничего подобного! Я уже скоро забуду, как выглядит выпечка, а банка с вареньем давно превратилась в мечту.
Чтобы снять витающую в кабинете напряжённость, Тео в красках рассказал Огюсту, как Биэль полгода назад гонял их с Хасидом, как они пытались прятать варенье и плюшки, но демон всё равно их находил и расплачиваться приходилось дополнительными кругами на пробежке.
Воспоминания были прерваны вежливым стуком в дверь и появлением на пороге удивлённого Кайла Морригана. Вслед за ним бесшумно вошёл и устроился на стуле самом дальнем углу гном Хайлас.
– Вы меня вызывали, господин ректор? – явно не понимая, что происходит и что он делает поздно вечером в ректорском кабинете, спросил Кайл. Тут он увидел сидящего в кресле Огюста и слегка нахмурился.
– Не вызывал, а пригласил, – постарался смягчить витающее в воздухе напряжение Теодор. – Я, точнее, мы хотели поговорить с тобой, Кайл. Разговор не простой и не быстрый, так что присаживайся. Сразу скажу, что всё, о чём мы будем сегодня здесь говорить, независимо от того, какое решение ты примешь, должно остаться в этом кабинете.
– Господин ректор, не нагнетайте, пожалуйста, я уже в достаточной степени проникся, – кривовато усмехнувшись и пряча за бравадой истинные чувства, проговорил Морриган, садясь в кресло, стоящее рядом с Огюстом.
– Скажи, Кайл, что ты знаешь об истории этого замка? – спросил Хасид, доброжелательно глядя на юношу.
– Да то же, что и все, – пожал печами Морриган, – замок когда-то принадлежал какому-то графу, потом кто-то из соседей хотел его захватить, но не получилось. Ну а потом замок стоял пустым, так как никому из дальних родственников и даром был не нужен. Теперь по решению его величества здесь академия.
– А тебе было бы интересно услышать настоящую историю замка? – негромко, но как-то очень внушительно спросил Биэль.
– Мне всегда нравились старинные легенды, – слегка настороженно отозвался Кайл и бросил быстрый взгляд на Огюста, который только молча кивнул.
Пока Биэль в очередной раз рассказывал историю замка, Кайл слушал его молча, не задавая никаких вопросов и, что самое странное, не высказывая никаких эмоций, что для импульсивного парня было очень необычно.
– Вот оно, значит, как, – негромко проговорил он, когда демон закончил рассказ, – я не знал. Но вы ведь позвали меня не для того, чтобы поведать эту действительно интересную историю, правда?
– Правда, – переглянувшись с друзьями, ответил Тео, соображая, как лучше преподнести Морригану то, что они планировали ему сказать. Но совершенно неожиданно ему на помощь пришёл Стендридж.
– Они снова хотят захватить замок, чтобы добраться до этой непонятной Великой Лестницы, понимаешь? – хрипловатым голосом проговорил он, не глядя на приятеля. – Ты ведь понимаешь, что тогда нам всем… Кроме тех, кто уже перешёл на их сторону…
– Ой, ну какие вы все здесь нерешительные, это что-то с чем-то! – не выдержал Мортимер, поворачиваясь к Кайлу. – Сейчас я тебе быстро всё объясню, а то они тут до утра будут выискивать наиболее удачные и щадящие формулировки. В общем, так. Так как мы не знаем планов тех, кто нацелился на Великую Лестницу, то нам эти планы надо что? Правильно — их надо узнать. А как это сделать? Тоже правильно — надо внедриться в группу заговорщиков, потому что всем понятно, что их несколько. В общем, Морриган, хочешь быть шпионом?
Несмотря на серьёзность ситуации, Тео нервно хихикнул, настолько ошарашенным было лицо получившего столь неоднозначное предложение Кайла.
– А ты здесь почему? – повернулся к Огюсту Морриган. – Ты как в этом замешан?
– Я получил такое же необычное предложение, – честно ответил Стендридж, – и я согласился. Но мне одному не очень… Страшно мне одному, короче.
– Да уж понятно, что не весело, – усмехнулся всё ещё не пришедший в себя Кайл.
– Я не хотел бы тебя торопить, – вздохнул Тео, с сочувствием глядя на парня, – но ответ нужен как можно быстрее.
Кайл кивнул и глубоко задумался, остальные же, чтобы не мешать и не смущать, переключили внимание на стол, на котором чудесным образом возникли чашки, мисочки с вареньем и два больших подноса с тёплыми булочками.
– Почему ты согласился? – шёпотом спросил Кайл и Огюста. – Ты, конечно, оказался не таким, как я думал, но мне кажется, что шпионаж — вот вообще не твоё.
– Знаешь, – Огюст молчал достаточно долго, а потом поднял на приятеля очень серьёзный взгляд, – мне всегда казалось, что я спокойно проживу свою жизнь, ничего не делая. Потом, лет в сорок, женюсь, но буду заниматься тем же, чем и раньше. А здесь я вдруг понял, что могу что-то сделать сам… Понимаешь? Я, Огюст Стендридж, которого никто и никогда не воспринимал всерьёз: ни светское общество, ни отец, ни женщины. Мне сложно объяснить…