Шрифт:
Annotation
Украинский Александр Иванович
Украинский Александр Иванович
Крутой мент
КРУТОЙ МЕНТ
Он начал стрелять сразу, как только остановил свою машину. Не выходя из неё, с поворотом корпуса тела, через дверь, стекло которой заранее опустил.
Стрелком он был не из последних, причём давно понял, что от природы наделён некоторыми способностями в этом деле. Без них даже постоянные и упорные тренировки мало значат, хотя он ими не пренебрегал и в тир ходил регулярно. Руку тоже постоянно тренировал, так что мог, даже вытянув её на всю длину, держать более массивный, чем штатный ПМ, "Стечкин" без напряжения. Именно этот пистолет, с обоймой гораздо большей ёмкости "макаровской", он и выбрал, отправляясь на встречу.
Мишень оказалась отличной: трое мужчин стояли свободно рядом друг с другом и не вполоборота, как следовало бы в данной ситуации, а во фронт, словно нарочно подставив себя под огонь. И он всадил в грудь каждого по пуле. Их падение было падением скорее т е л, чем раненых, но ещё живых, людей. Похоже, пренебрегли ребята бронежилетами. Хотя, конечно, не факт. Однако в любом случае они испытали сильный шок и, даже если не очень пострадали, сразу открыть эффективный ответный огонь не могли. И потому, чтобы довершить начатое, он повернулся к пассажирской дверце машины с тоже загодя опущенным стеклом. В пяти метрах от его "Жигуля" стоял "Мерседес", в котором, как он успел разглядеть, проезжая мимо, сидели ещё два бойца. Видимо, они должны были преградить ему путь для отступления в случае немирного исхода встречи. И пока он расстреливал их босса с телохранителями, оба успели выскочить из машины, тем самым совершив грубую ошибку, за что тут же поплатились жизнями. Им следовало не выскакивать, став во весь рост, а выброситься через противоположную от него дверь. Скрываясь за своим автомобилем, они получили бы лучшую позицию. Впрочем это всё равно не изменило бы окончательного результата. Тогда он тоже выбросился бы из машины, а потом катнул бы в их сторону гранату. Теперь же он просто выстрелил им в головы, имея в виду возможное наличие бронежилетов. При такой дистанции промах исключался, что и подтвердили брызнувшие во все стороны мозги горе-профессионалов.
Не теряя ни секунды, он вылез из машины через пассажирскую дверь и, чуть выглянув над капотом, посмотрел на троицу, с которой расправился вначале. Кажется, положение тел не изменилось. Однако он не поверил этому успокаивающему выводу и, бегом направляясь к ним, всё время следил, не шевельнётся ли кто, готовый тут же добавить непоседе из "Стечкина". Подбежав, не стал разглядывать лежащих, а в упор выстрелил им в головы. Вот теперь можно было их не опасаться.
Однако передохнуть он себе не позволил. Быстро подошёл к стоявшему невдалеке "Гелендвагену" и, натянув на голову куртку, чтобы помешать разглядеть его лицо, открыл багажник машины. Там, свернувшись калачиком, лежала девушка. Его дочь. Скотч заклеивал ей рот и стягивал ноги. Руки, заведённые за спину, видимо, тоже были связаны. Резкий переход от темноты к свету ослепил её, она даже вскрикнула от неожиданности. Мгновенно оценив её состояние--жива, цела и в немедленной помощи не нуждается--он захлопнул багажник. Ничего, потерпит ещё немного, зато, может, случившееся послужит ей уроком, и своенравная девчонка, наконец, возьмётся за ум.
Побежал обратно к "Жигулю". Из бардачка достал пластиковую бутылку с бесцветной жидкостью. Аккуратно, не разбрызгивая на себя, облил ею сиденья, после чего поджёг. В вспыхнувший костёр бросил пустую бутылку и медицинские перчатки, которые только теперь снял с рук.
Всё, можно было уходить. Хотя место встречи находилось в заброшенной промзоне, однако являлось городской территорией. Значит, пожар обязательно кто-нибудь заметит и сообщит эмчеэсникам, те вызовут полицию, и его дочери помогут. А знать, кто её освободил на самом деле, ей не нужно, чтобы случайно не проговориться. Тогда
Его обувь на асфальтированной площадке места встречи отпечатков не оставила, и о служебной собаке, если её задействуют в розыске, он не забыл. Уже сев в машину, чтобы ехать сюда, надел на туфли две пары бахил, которые затем снизу протёр тампоном, смоченным в настойке чеснока. Это не позволит псине учуять его собственный запах. Бахилы он снимет перед выходом из промзоны на улицу, где его следы сольются со следами других людей, а выбросит далеко отсюда. Не стоило бояться и теста на порох, следы которого всегда имеются на руках, волосах головы и на одежде постоянных посетителей тира. Как раз накануне у него была плановая тренировка.
Оставался пистолет, от которого необходимо избавиться, и граната, но в данный момент на них времени нет. Нужно как можно быстрее вернуться на работу. Придётся рисковать, оставив при себе "Стечкина", заткнутого сейчас за пояс брюк на спине под курткой, и РГД-5. Её он сунул в левый внутренний карман куртки, а вывернутый из корпуса гранаты запал--в правый. Если не приглядываться, то небольшая выпуклость на груди почти незаметна. Впрочем риск здесь минимальный. Сегодня он ещё не должен попасть в круг подозреваемых: у дочери девичья фамилия матери, его бывшей жены, которая при разводе, обозлившись, решила стереть всякую память о бросившем её муже. А другого пути к нему нет. Да и машина следствия--уж он-то знал--весьма неповоротлива.
До своего отделения полиции--как ненавистно было ему, это новое, навязанное ментовскому сообществу название--он добирался на трамвае, не соблазнившись более близким расположением к месту, где он только что побывал, автобусного маршрута. Да и на трамвай сел не на той остановке, к которой вышел, а ещё через одну. Пусть внимательные граждане, заметившие его, если, конечно, их самих отыщет следствие, подтвердят, что видели его далеко от промзоны.
У себя в кабинете появился немногим больше, чем через час, как покинул его. Это хорошо вписывалось в подготовленную им легенду. И оставшееся до конца рабочего дня время занимался отчётами о делах, которые вела возглавляемая им группа.
Вечером, заехав домой и переодевшись, отправился на электричке на дачу, доставшуюся ему после смерти родителей. Однако сошёл, не доехав до своей станции, на предыдущей, километрах в полутора от которой, как он знал, облазив эти места ещё в детстве, было большое болото. Там и нашёл свой конец "Стечкин", разобранный на части, причём для каждой нашлось своё место на дне. Жаль, но ничего не поделаешь. Такова судьба оружия, припасаемого на особый случай и используемого лишь один раз.
В отдел собственной безопасности городского управления его вызвали через два дня. И причина задержки заключалась не только в нерасторопности сотрудников, ведущих расследование устроенной им бойни. К допросу такого матёрого опера нужно было тщательно подготовиться. Он тоже максимально использовал предоставленную отсрочку. Досконально изучил сводку о происшествии, и хотя никого о нём специально не расспрашивал, но в коридорах и курилке уши держал открытыми. Разумеется, от обсуждения тоже не уклонялся, в то же время умалчивая о своих родственных отношениях с потерпевшей. Удержался и от того, чтобы навестить старого приятеля, служившего в отделении, на чьей территории находилась промзона и чьи сотрудники, надо полагать, были привлечены к расследованию. В общем, он н е п р и в л е к а л к с е б е в н и м а н и я.
В ОСБ его встретил подполковник, по виду ровесник. Раньше они не встречались. Выслушав доклад о прибытии, протянул руку для рукопожатия, а потом пригласил сесть и сам расположился в своём кресле за столом.
– -Начну без предисловий. Ваша дочь была похищена, а затем освобождена. На месте происшествия, кроме неё, найдено пять застреленных мужчин. Вы в числе подозреваемых, поскольку имели очевидный мотив. В то время, когда было совершено это преступление, Вы отсутствовали на работе более часа. Где Вы были?
– -Встречался со своим агентом.
– -Назовите его и укажите место встречи.
– -Нет.
– -Кого-нибудь ещё из знакомых Вы встретили в это время? Кто мог бы подтвердить Ваше алиби.
– -Нет.
– -Мы тоже никого не нашли. Получается, что алиби у Вас нет.
В ответ он пожал плечами. Что тут скажешь? Действительно, алиби нет.
– -Ладно, зайдём с другой стороны. Вы знали о похищении?
– -Мою дочь не похищали.
– -Вот как! А что же тогда это было?