Крутой пришелец
Шрифт:
К нам с Наташей присоединился Геркулес. Он тоже прокувыркался как колобок, затем схватил нас, закинул на плечи и побежал обратно наверх. Клянусь, после этого я сразу поверил, что сижу на настоящем Геркулесе, а не на сдвинутом культуристе.
А Стелла продолжала неравный бой. Именно неравный! Она успела полностью разрубить шланг, и тот представлял теперь собой жалкое зрелище, он дергался и бестолково, словно слепой, пытался отыскать потерянную конечность. Были бы тут английские защитники прав животных, нашей десантнице бы не сдобровать. Она нанесла чудовищу еще пару ударов, затем спрыгнула на землю и спокойным шагом отправилась
– Избежавшие смерти приветствуют тебя! – восторженно встретил я ее. Мои пересохшие губы растянулись в усталой, но удовлетворенной улыбке.
Геркулес широко улыбнулся, показав при этом великолепные сахарные зубы. Наверно жует исключительно Диролл без сахара. Голубые глаза его взирали на Стеллу с восхищением. Наташа, которая теперь находилась в могучих объятиях Геркулеса, очнулась и застонала:
– Где я? Что со мной? Сережа? – она меня узнала. Уже хорошо. – Мне приснился идиотский сон. Будто бы ты пришелец!
– Ты с нами, дорогуша, – сказал я, слегка похлопывая ее по щекам. – К сожалению должен тебя огорчить. Это был не сон. Я действительно пришелец, и нас с тобой только что чуть не съели. Но Стелла убила ужасное чудовище, и мы живы. Так что скажи доброй тете спасибо. Она опять спасла нам жизнь.
– Да, – едко заметила Наташа, довольно быстро приходя в себя. – А разве мы не ей обязаны тем, что попали сюда?
Как все-таки люди могут быть неблагодарны! Даже небо возмутилось столь черной неблагодарности моей однокашницы, и прямо на лицо девушки упал ошметок белой слизи. Бам-с! Наташа взвыла, а Стелла только усмехнулась и опять куда-то спрятала меч. Надо будет у нее расспросить про этот фокус. Очень он мне понравился!
Шланг дернулся последний раз, опустился на песок, скрутился в клубок и затих. Треск и грохот прекратились. Мы оглянулись на него.
– Очень необычная форма инопланетной жизни, – заметил я. – Интересно, здесь много подобных зверушек?
– Да здесь этих чудовищ тысячи! – горячо заверил нас Геркулес. – Это же Красная Пустыня Смерти. Здесь еще никто не оставался живым и не возвращался обратно к людям.
Умеет старина Геркулес утешить. Я хлопнул его по плечу:
– А ты как здесь оказался, любимец богов? С неба свалился?
– Так я же сказал, что прямо с Олимпа. Меня оттуда выгнали. Можно сказать, почти с позором. Так вам под ноги и кинули. Вот только почему сюда? В пустыню? Надо будет, потом кое с кем разобраться. Я уверен, это тоже происки Меркурия. Ну, будет ему от меня! Клянусь Юпитером, в этот раз я ему крылья на сандалиях пообломаю!
Меня все это крайне заинтересовало.
– Сейчас самое время продолжить рассказ. Твоя история сократит нам путь. Не оставаться же нам здесь! Вдруг у этого поливочного инвентаря есть жена или сын, или любимая племянница. Теща, наконец! Вдруг он ей остался должен? С нас могут потребовать долг.
Все со мной согласились, и мы отправились дальше. Наташа на меня почему-то обиделась и шла теперь под руку с Геркулесом. Что ж, меня это нисколько не задело. Вдвоем они хорошо смотрятся. Она в лохмотьях с тряпками на ногах, он, можно сказать, совершенно голый. Хотя, если считать мраморный фиговый листок на черном шнурке, одеждой, то с этим утверждением можно и поспорить. В общем, королева бомжей и председатель клуба нудистов-культуристов.
Итак, мы пошли, вернее побрели. Потому что было невероятно жарко и душно. Ноги по щиколотку увязали в песке. Небо было оранжевым, два солнца висели неподвижно в самой его середине и накалились добела. Чтобы не схлопотать солнечный удар, я накинул на голову капюшон. Стелла и Наташа сделали то же самое. Только Геркулес шел, как ни в чем не бывало, босой и голый (вот ведь мужик, совсем не боится обгореть!) и рассказывал нам свою историю.
– Я уже пятьсот лет живу на Олимпе, с тех пор, как безвременно погиб из-за ревности моей жены Дияниры, а потом получил от моего батюшки Юпитера нектар бессмертья и сравнялся с богами. Матушка Юнона, в смысле моя мачеха, была сильно против, но отец настоял. Она до сих пор терпеть меня не может. Вреднющая женщина, скажу я вам! Представляете, я с ней бок о бок прожил на Олимпе пятьсот лет! Да еще папаша заставляет нас сидеть рядом на пирах и улыбаться друг другу. – Геркулес сделал паузу. – Если честно, то там ничего интересного нет. Скукотища! Никаких подвигов, никаких сражений! Боги обленились, состарились. К людям охладели, они к нам тоже. Жертвы приносят не от души, а только по привычке. И еда наша, прежде легкая и воздушная, стала теперь жирной и тяжелой. Так что одна обжираловка целыми днями и ничего интересного. Пьем бальзам с амброзией и нектаром сладким, тоже, кстати в последнее время кислые и по голове дающие, да рассказываем друг другу старые истории. Новых уже выдумать никто не в состоянии. Даже Меркурий, хотя он до сих пор иногда к людям спускается. Вот из-за него все мои неприятности.
– Это почему же? – чуть не хором удивились слушатели.
– А! – Геркулес досадливо махнул рукой. Тут к нам недавно, лет сто назад, змей приполз, дракон то есть. Жалко нам скотину стало, мы ее и оставили при чертогах. А что? Он, по-своему, даже забавный. Меркурий почему-то больше всех к нему привязался, и словно с собачонкой с ним забавлялся все дни напролет. Однажды, когда сильно все перепили, он взял да и напоил его бессмертным нектаром. Смеха ради.
– Я теперь с вами навсегда останусь! – заявил дракон Юпитеру, когда тот утром продрал глаза. Глупый, даром, что змей! Разве ж можно так с нашим Юпитером разговаривать, когда он еще не опохмелился? Он же громовержец! Сказал бы после ужина, и жил бы себе на здоровье. Нет же, поторопился. Юпитер же рассердился не на шутку, он с утра всегда такой, и кричит:
– Эй, Геркулес, сын мой возлюбленный, а ну-ка прикончи эту гадюку, змею подколодную, что на груди я пригрел!
А мне что? Я с похмела тоже злой. Тут, чтобы бессмертье заработать, столько подвигов пришлось совершить, вспоминать тошно. А этот гад на халяву приперся, да еще и бессмертным стал. У-у-уй! Поймал я дракона, значит, да и разорвал пополам.
Потом конечно мы с батюшкой пожалели бедолагу, да поздно.
– Что, сдох дракон? – спросила Наташа, и в голосе у нее прозвучала искренняя жалость.
Геркулес махнул рукой:
– Да нет, чего ему станется. Он же уже бессмертья хлебнул. Только вот разорванным остался. Так и ходит. Одна половинка в одном месте со стола объедки клянчит, другая в другом хвостом да лапами землю роет. Смешно!
– А дальше? – спросила Наташа. Геркулес ей явно понравился. Она легкомысленно склонила голову на могучее плечо гиганта и на ходу отдыхала в его тени. У меня же от этого зрелища почему-то слегка в душе заскребли кошки. Судя по нахмуренному лицу Стеллы, у нее тоже.