Крутой секс
Шрифт:
второй бандит вооружен не хуже первого, и целит в первого бандита и — опять же — в Потерянного.
Оказывается, мастаков тайком пронести с собой бадюганы… виноват, оружие, и без Потерянного хватает. Как это удалось прочим двоим, не знаю. У каждого свои тайны.
Да, чуть не забыл: Кирилл Петрович своим балетным па ухитрился выбить из рук у Клеща чемоданчик, и тот с радостным звоном упал на стол, прикончив несколько фужеров и тарелок и раскидав по сторонам морские гребешки с лимоном и цуккини по-венециански, которые к этому времени уже успели появиться
Увидев, что оказался на мушке сразу у двоих, Потерянный почти не растерялся, не зря он величал себя прожженным волком.
— Не рыпаться, а то всем трубец! Сейчас беру чемоданчик и ухожу!
Однако выполнить обещанное оказалось не так просто. Вы видели, как собака хочет перебежать улицу и боится? Вот примерно так же было в этот момент у Кирилла Петровича с серебристым чемоданчиком. А как бы вы себя чувствовали, когда вам в глаза заглядывают две дырки достаточно убойного калибра?
Понимая, что у них руки заняты еще сильнее, чем у Потерянного, два других бандита вступили в переговоры друг с другом:
— Опусти пушку, козел!
— Пушку опустить? Что я — козел? Сам опусти!
— А я что — козел?
К этому моменту прошло уже достаточно времени, чтобы оказавшийся поблизости нормальный интеллигентный человек успел прийти в себя. Первым это сделал Сева.
— Сделка завершена! — заявил он. — Я забираю то, что мне причитается! — и схватил Катю за руку. — Уходим огородами танцующей походкой!
— Постойте! А чемодан? — закричал профессор. — Так прямо и оставим его?
Но Чикильдеев уже не услышал этих слов.
Тогда Потапов с громким писком, который издает воробей прежде чем слететь к обнаруженной крошке хлеба, упал грудью на стол, и закричал малопонятные для окружающих слова:
— Не дадим открыть ящик Пандоры!
Впрочем, его голос утонул в гневном реве, разметавшем в клочки все прочие звуки в зале, включая расслабляющую музыку. Нужно ли объяснять, насколько все собравшиеся были уязвлены тем, что наглая троица осмелилась подковать честную братву, как каких-то козлов, явившись со стволами в святое место, да еще устроила прилюдно разборку! У одного из почетных гостей по кличке Леший не выдержало сердце, испорченное тремя отсидками в колонии строгого режима, и он упал лицом в сашими из форели.
Но еще за секунду до этого уркаганы с вилками и ножами и страшным криком: «Апельсины скороспелые!» со всех сторон бросились на нарушителей понятий. К счастью, профессор в обнимку с чемоданом уже отсеменил достаточно далеко, чтобы не быть раздавленным этим натиском.
Видя, что план операции рухнул, конферансье добрался до микрофона и зычным милицейским голосом прокричал в него:
— А теперь — канкан!
Тем временем заседавший в кухне штаб принял срочное решение не ждать ОМОНа и действовать своими силами. Генерал Пегов, появившись в дверях кухни, сорвал с себя поварской колпак и приказал:
— Всех вязать! Смотрите, чтобы ни один не ускользнул!
Напрасно кто-то истошным голосом завопил: «Два с боку!», уже было поздно. Официанты и музыканты
Пока Чикильдеев забирал два других чемодана, не предназначавшихся для обмена, профессор нагнал их с Катей и пожаловался:
— Почему это у нас на любом массовом мероприятии — как в хорошем кино: не могут без мордобоя!
Уже втроем они бросились к выходу из зала.
На самом пороге их было остановил грозный оклик одного из оперативников:
— А вы куда, гады? Стоять! — но сразу несколько голосов прикрикнули на недоумка:
— Ты что, пыли надышался? Это же Профессор!
— Ну и куча-мала! — сказал Сева с нервным смешком, когда они выскочили в кухню. — В жизни такой не видел! А вы, Аркадий Марксович?
— Мне в связи с этим почему-то вспомнилось, — отозвался профессор, — что у древних греков хор в комедии был больше, чем в трагедии.
Не знаю, были ли согласны с этим Потаповским замечанием те, кто остался в зале. Например, Потерянный. Думаю, ему было не до комедии. Но что поделаешь! Одним заходит два туза сразу, а другим не заходит.
45
Если вы думаете, что мы отныне не увидим Костика, то вы ошибаетесь.
Пережив большое нервное напряжение, он ощущал себя неважно, когда вышел на плохо слушающихся ногах в предбанник ресторана. Там он увидел вывеску «Бар» и решил, что надо немного подлечить нервы.
В баре, кроме бармена, никого не было. Да и с чего бы там кому-то быть, если свои пришли по более серьезному поводу, а у чужих возможности посетить этот бар в этот вечер, как сказал бы Зашибец, категорически не было.
Костик ознакомился с прейскурантом и неприятно удивился:
— Ну и цены!
— А что — разве где-то даром наливают? — поинтересовался бармен.
— Бывает, — сказал Костик.
— Ну? — сказал бармен. — Хоть один случай.
— Пожалуйста, — пожал Костик плечами. — Однажды захожу в Университет дружбы народов — там сидят два негра и пьют коньяк. Я предложил им меня угостить. Они сказали: «Назови полное имя генерала Мобуту». Я сказал: «Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду Ва За Банга». Мне тут же налили полный стакан.
Бармен посмотрел на Костика с уважением и смягчился:
— Ладно. Заказывай, а я добавлю к заказу двадцать граммов сверху от фирмы.
Костик с благодарностью принял рюмку. Как в конце концов выяснилось, своей жизнью можно управлять: стать владельцем бесплатной тачки и даже получить лишний глоток дорогого вкусного напитка.
— Что-то ты вошел смурной, а сейчас вроде посвежел, — сказал бармен. — Выпиваешь-то с горя или по какой другой причине?
— Мой знакомый доктор Витя Пондрячин, — вместо ответа сказал Костик, — как-то пришел ко мне страшно удрученный и сказал: «У меня умерла половина отделения». Пришлось пить с ним всю ночь, чтобы успокоить. Под утро я все же решился и спросил, сколько больных было в отделении. Он ответил: «Двое».