Крутые белые парни
Шрифт:
— Где я могу найти Си Ди?
— Знаете, сержант, он живет в южной части города, на Тридцать восьмой улице, недалеко от парка Макмагон.
Он дал Баду адрес.
— Я должен навестить его, — сказал Бад, поняв, что решил это сделать, когда произносил эти слова.
— Старику это определенно понравится. Только постарайтесь съездить к нему пораньше, к вечеру он обычно набирается в стельку.
Бад взглянул на часы. Есть у него время или нет? Зачем он собирается это делать? Если он съездит туда и сразу уйдет, то это не займет много времени. Но время, как всегда,
Жилище лейтенанта оказалось обшарпанным пригородным придорожным домишком, очень неказистым и маленьким, меньше того, в котором жила Холли. Дом стоял чуть южнее аэропорта, и над головой то и дело с ревом проносились самолеты. От этого грохота, казалось, могли обвалиться чердаки и дымовые трубы. Во всей округе не росло ни единого дерева.
Бад подождал несколько секунд, чтобы окончательно решить, надо ему это или нет. Он чувствовал, что затеял поездку сдуру. Но в деле была одна деталь, которая очень не нравилась ему, — получилось так, что он, Бад Пьюти, отыскал Лэймара, а вот старик не смог. Это некрасиво и неправильно. Бад подошел к домику и постучал в дверь.
Женщина, открывшая ему, была похожа на сморщенный чернослив, совершенно лишенная даже намека на нежность, которая скрасила бы ее увядшие черты или следы бесконечной усталости.
— Моя фамилия Пьюти, — представился Бад. — Си Ди дома?
Ока несколько секунд мерила его пристальным взглядом, а потом наконец вымолвила:
— Вы из суда, насчет уплаты?
— Нет, мэм. Я патрульный полицейский, работал вместе со стариком по его последнему делу.
— Чертов законник сказал, что придет вчера. Нам нужны деньги. Этот проклятый дурак два года назад потерял все свои деньги — он вложил их в курорт на озере. На Тексоме.
— Мне очень прискорбно это слышать, — сказал Бад.
— Но вы заходите, правда, он пребывает в черной меланхолии, как всегда.
— Он что, уже того?..
— Конечно. Нельзя же отнять у мужика его бутылку. Но до четырех он не бывает особенно пьян.
Бад вошел в маленькую темную комнату и нашел там Си Ди, сидящим в облаках табачного дыма, в обнимку с бутылкой бурбона и с бумажным стаканчиком на столе. Скосив глаза, он смотрел по телевизору какую-то мыльную оперу. Лицо сморщено, на нижней губе висела сигарета. На полке за столом стояло собрание бронзовых кубков, которыми в свое время награждали лейтенанта Гендерсона за выдающиеся результаты в стрельбе.
— Привет, — сказал Бад.
— Бад, дружище, — старик подался вперед, — как это здорово, что ты заехал ко мне.
— Я просто хотел узнать, как ваши дела.
— У меня все прекрасно. К концу дня становится скучновато, а так вполне ничего.
— Вам что-нибудь нужно?
— Нет, сэр, я ни в чем не нуждаюсь. И я сейчас не так пьян, как тогда, когда мы виделись последний раз. Ты-то хочешь выпить, сынок?
— Нет, лейтенант, я просто заехал попрощаться.
— Ты единственный из всех, кто нашел в себе мужество попрощаться со мной. Оттрубил
— Не надо, спасибо, лейтенант. Я уже поел.
— Ну, хорошо, Бад. Скажу тебе, это была неплохая работа с Оделлом. Очень жаль, что ты не уложил и Лэймара.
— Мне не хватило одной пули, его счастье.
— Послушай меня, Бад. Я единственный, кто скажет тебе об этом. Это будет голая правда. Не надо стрелять так много и плохо целиться. Я побывал в семи перестрелках и победил во всех семи, и только дважды был ранен. Надо обязательно целиться, Бад. Нельзя стрелять куда попало и уповать, что куда-нибудь да попадешь. Меня учил старый Джелли Брайс. Уж кто-кто, а он-то знал, что такое перестрелка на близком расстоянии.
— Вы правы, лейтенант. Я просто плохо соображал в тот момент, у меня не было времени подумать.
— Есть еще одна вещь, которой научил меня Джелли Брайс. Если противник после твоего выстрела продолжает угрожать тебе, несмотря на ранение, тебе надо успокоиться и сломать ему тазовые кости пулей большого калибра. Сломаешь ему таз, и он упадет. Стрелять надо на три дюйма внутрь от бедра. Учти, что даже удачный выстрел в голову дает ненадежный результат. Черт, ты можешь снести ему полголовы вместе с мозгами м прострелить сердце, но он будет идти еще секунд пятнадцать. Им будут управлять рефлексы, а они не зависят от мозга и сердца.
— Я запомню эти советы.
Лейтенант отпил из своего бумажного стаканчика. Герои мыльной оперы продолжали плакать. По комнате поплыл запах бурбона и дешевого табака. Баду внезапно захотелось убраться отсюда ко всем чертям — и поскорее.
— Послушайте, лейтенант. Мне надо идти. Я должен сказать вам, мне очень жаль, что для вас это кончилось так плохо. Я не хочу, чтобы у вас остался неприятный осадок от нашего знакомства. Некоторые утверждают, что это я нашел Лэймара, а у вас ничего не получилось, но мы-то с вами знаем, что это совсем не так.
— Нет, Бад, это именно так. Ты нашел Лэймара, а я нет. Бад, ты собираешься привести ко мне своих парней? Я бы с удовольствием повидался с твоими мальчиками. Говорят, что у тебя потрясающие сыновья.
— Да, лейтенант.
— Давай назначим день, Бад, и я отмечу его у себя в календаре. Может, съездим, порыбачим, а? Давай как-нибудь в июле махнем на выходные на Уичито. Или нет, нет, на Тексому. У меня есть очаровательный участочек. Там есть место, где просто замечательно клюет, доложу я тебе!
— Лейтенант, — проговорил Бад, — мне надо посоветоваться с ребятами. Джеффа взяли в бейсбольный легион, а Расс еще неизвестно точно, когда уезжает на Восточное побережье. Как выясню, я позвоню вам.
— Хорошо, Бад. Слушай, ты положительно не хочешь выпить?
— Лейтенант, мне надо идти.
— Ладно, Бад.
— Как бы то ни было, мне очень жаль...
— Да, мне тоже очень жаль, Бад. Я очень хотел взять Лэймара, и если бы Бог захотел этого и мне предоставилась еще возможность, то, держу пари, я бы зацепил его.