Крутые берега
Шрифт:
— Не хотите кофе? Нет? Тогда я, с вашего позволения, выпью чашечку. Рой, у меня есть для вас несколько потрясающих идей. Но прежде, чем мы обсудим их, мне бы хотелось… — Она окинула критическим взглядом свой грязный костюм. — Мне бы хотелось слегка почиститься. Вы не возражаете? — Флора весело рассмеялась, и Рой не смог не улыбнуться в ответ.
— Конечно, я не против, — с готовностью согласился он, вставая с кресла и подмигивая ей. — Ну, так и быть, Келвин, давай ненадолго оставим даму в покое!
Тот тоже поднялся, но, выходя,
— Так все-таки это была упоительная ночь с любовником?
— С мужем, — ледяным голосом поправила Флора. Такой тон мог сразить кого угодно, но только не Келвина Бриггса. Он только хитро улыбнулся и прикрыл за собой дверь.
Все еще негодуя на своего шефа, Флора выдвинула нижний ящик стола, достала свитер и брюки, которые держала там как раз для случаев такого рода, и повесила на спинку стула.
К счастью, в соседней комнатке был встроенный душ, а сама она принадлежала к тому типу женщин, которые способны за две минуты придать себе безупречный вид. Торопливо скинув грязный костюм, Флора вошла в кабинку и включила воду. На несколько мгновений она совершенно забыла о работе, обо всех утренних неприятностях, гневе начальника… и даже о страстной ночи, проведенной в объятиях мужа.
В ее памяти воскресли дни, когда она впервые встретила Лайма Тоуэлла…
Свое детство Флора помнила смутно.
Ее мать-итальянка в семнадцать лет приехала в Англию учиться живописи. В колледже она влюбилась в однокурсника и забеременела от него. Родители в гневе отказались от непутевой дочери, и хотя молодые поженились до того, как родилась Флора, дедушка с бабушкой все равно не желали ее видеть. До семилетнего возраста она оставалась единственным ребенком в семье. Ее отец надеялся стать известным художником, но у него ничего не вышло. В конце концов он стал зарабатывать на жизнь уроками, а его жена, забыв о живописи, родила еще пятерых детей. Постоянный беспорядок в доме, вечно беременная или кормящая грудью мать, детский крик и нищета угнетали Флору, и она дала себе клятву, что проживет свою жизнь по-другому.
Девушка унаследовала от родителей неплохие художественные способности, но, хорошо помня урок, полученный в детстве, решила получить престижную профессию экономиста. Флора поклялась себе, что ни за что не променяет свою самостоятельность на брак и материнство, как сделала ее мать…
Движимая юношеским максимализмом, она впала в крайность, считая, что имидж недоступной женщины будет отпугивать мужчин, однако добилась противоположного результата. Все годы учебы в колледже парни ходили за ней толпой, считая, что если яркая южная красавица ведет себя так холодно, то это не более чем способ привлечь к себе внимание.
После окончания колледжа Флоре пришло в голову, что хорошо бы найти работу, в которой пригодились бы и ее деловые качества, и художественные способности. Она откликнулась на объявление Бриггса, хотя тогда дела его шли отнюдь не блестяще. Ее привлекло творческое направление деятельности
Как-то раз, придя на работу утром, Флора увидела в своем расписании непонятно откуда взявшуюся встречу и обратилась за разъяснениями к своей секретарше.
— Послушай, ты ведь прекрасно знаешь, что мой день расписан по минутам, и незапланированные переговоры выбивают меня из графика, — раздраженно начала она.
Салли удивленно приподняла тщательно прорисованные бровки:
— А ты хоть знаешь, с кем тебе сегодня предстоит общаться?
Флора перевела взгляд на открытую страничку в своем блокноте.
— Лайм Тоуэлл. Ну и что? — недоуменно пожала она плечами.
— Как это «ну и что»? — Салли всем своим видом демонстрировала возмущение. — Это же миллионер!
— И что из этого следует?
Изумление секретарши достигло предела.
— Ты откажешься от такой встречи?
— Нужно было согласовать ее со мной. — Флора нахмурилась. Она не терпела самодеятельности. — Я сегодня слишком занята, чтобы выкроить время для этих переговоров. А тебе должно быть прекрасно известно, что дела не терпят спешки.
— Но ведь…
— Салли, — мягко, но настойчиво перебила ее Флора. — Перезвони, дорогая, этому мистеру Тоуэллу и перенеси встречу.
— Хорошо, — разочарованно вздохнув, кивнула секретарша и тут же взялась за телефонную трубку.
Флора с головой погрузилась в дела и забыла об этом разговоре. Но в половине двенадцатого, когда она попрощалась с последним клиентом, в кабинет вошла Салли.
— Я насчет мистера Тоуэлла, — начала она.
Флора подняла глаза от эскиза.
— Кого? — рассеянно переспросила она.
— Мистера Тоуэлла.
— А, так что?
— Он отказывается переносить встречу.
— Как это «отказывается»? — оторопела Флора. — Я не понимаю.
— Он говорит, что вечером улетает в Нью-Йорк и ему необходимо увидеться с тобой до отъезда.
Флора нахмурилась.
— Да кем он себя считает? Папой Римским или генеральным секретарем ООН?
Секретарша хихикнула.
— Да нет. О нем всего лишь упоминается в одной журнальной статье, которая называется «Холостые миллионеры».
— Ха! — презрительно скривилась Флора. — Наверное, ничего не может быть хуже, чем попасть в статью с таким названием.
— Послушай, он…
— Салли, меня совершенно не волнует, кто он такой. Да хоть наследный принц! Почему моим временем должен распоряжаться человек, которого я и в глаза не видела? Когда этот тип явится, поставь его в известность, что наша встреча перенесена. Нельзя же быть настолько эгоистичным и самоуверенным…
— Похоже, работать с вами не скучно, — неожиданно раздался звучный голос.