Круз
Шрифт:
Отпустив меня, мужчина поднялся. Громче закричав, я начинаю колотить землю. Я замечаю ещё пару ботинок, что остановились рядом, но едва ли могу поприветствовать их владельца. Используя последние крохи энергии, я бью землю, заходясь в крике. Опустошённую, Круз поднимает меня на руки, прижимая к своей груди, словно новорождённого ребёнка.
Обнимаю его за шею, держась изо всех сил. Я всё ещё плачу, отпуская свою боль. Оставляя её холодное, мёртвое тело лежать глубоко в земле, я чувствую себя предателем. Я чувствую это. И это больно. Больно дышать, думать и жить.
Он устраивает меня на заднем
— Не везите меня домой. — Я ухватилась за воротник рубашки мужчины. — Пожалуйста, я не могу.
С переднего сидения, Джаг показывает розовую коробку с пончиками.
— Мы с тобой, девочка.
Откинувшись Крузу на грудь, я плачу.
Мы сидим за столиком в том же углу, всё в том же баре — только на этот раз к нам присоединились Джаг и Райат. Когда я, извинившись, отправляюсь в туалет, Круз следует за мной. Со вздохом смотрю в зеркало, рассматривая тёмные полосы от потёкшего по лицу макияжа. Кое-как привела себя в порядок, используя жёсткие бумажные полотенца и холодную воду. Моя кожа покраснела.
На моём коротком тёмном платье остались пятна от травы и грязи. Я изо всех сил, пытаюсь отгородиться от воспоминаний.
— Хэй, — кивает Круз, когда я открываю дверь туалета.
— Всё болит. Больно думать, дышать и ходить.
— Пойдём, — протягивает он руку.
Не раздумывая, я хватаюсь за его ладонь. Это моя опора.
В окружении наполненных стопок на столе стоит открытая коробка пончиков. Схватив стопку, я, без промедления, опрокидываю её. Затем ещё две. Взяв из коробки покрытый сахарной пудрой пончик, откусываю кусок.
— Что делает папа? — Спрашиваю, от чего пудра во все стороны вылетает у меня изо рта.
— Это, — указывает на стопки Джаг. — Конечно, не считая пончиков и парочки боксёрских груш.
— Он один?
Джаг выглядит оскорблённым моим вопросом.
— Имей больше веры в Диабло, девочка.
— Вам, мерзавцы, лучше прикрыть его спину, или я отрублю ваши орешки, — с каждым моим словом, в воздух взмывает ещё больше сахарной пудры.
— Мы прикрываем обе ваши спины, и не забывай об этом, — парировал Джаг.
Я пожимаю плечами.
— Люблю вас, парни. И я знаю, что мешаю вашей экстравагантной киско-вечеринке.
Круз подавился глотком воды, в то время как Джаг широко улыбнулся.
— С таким членом, как этот, — мужчина схватился за своё хозяйство, — ничто не остановит мою игру. Прирождённый грёбаный чемпион.
Мы все взорвались смехом, и на какую-то секунду стало легче. Джаг всегда был хорош в том, чтобы разрядить ситуацию. Люблю его за это.
Приняв во внимание ответ бойца, зная, что это — наичестнейшая правда, я выпиваю ещё одну стопку. Джаг блядун. Я уже пьяна в хлам, когда замечаю, что Круз отодвигает поднос со стопками, в отместку подсунув мне стакан с ледяной водой. Итак, что же делать? Залпом, словно виски, от которого я опьянею ещё больше, выпиваю это дерьмо.
Я вскакиваю на ноги, услышав, как из музыкального автомата в углу бара начинает играть мой личный гимн. Мне казалось, что это было изящно, но я пьяна, а не тупа, потому осознаю,
Круз покраснел, и, прежде чем отстраниться, кивнул, а после, не так уж и незаметно, поправил свои джинсы, под которыми скрыт его, как мне кажется, огромный член. Схватив из коробки пончик с кленовым сиропом, я начинаю подпевать «Don’t Stop Believin» от Journey. Мои бёдра покачиваются взад-вперёд, и можете поспорить на свою сладкую попку, я двигаюсь в такт каждому слову. В моём представлении, я почти как Madonna или Cher, но, судя по взглядам, которые бросают в мою сторону — это совсем не так.
Моя нога отбивает ритм песни, в то время, как тот становится всё быстрее. Я, всё ещё держа пончик, пытаюсь сымитировать движения игры на гитаре. Но, стоит мне вернуться к пению, как я начинаю махать освободившейся рукой, словно маленькая девочка во время прыжков на кровати.
Рядом стоял стул, и я, запрыгнув на него, всецело отдаюсь песне, под огромный хор голосов. Всё внимание бара сосредоточено на мне. Всегда ведь заметен пьяный дурак, который считает, что умеет петь и танцевать? Почувствовав на своей ноге чью-то ладонь, я слышу громкое рычание. Круз оттолкнул мужчину назад и встал, прикрывая мои ноги. Он скользнул ладонью вверх по моей голени, и мне понадобились все силы, чтобы сосредоточиться на песне, а не на его горячем прикосновении.
Я чуть быстрее покачиваю бёдрами, не прекращая двигать телом, даже, когда песня закончилась. Когда музыка стихла, а толпа взревела, я засмеялась, словно сумасшедшая. Собравшись, в конце, я киваю и кланяюсь своим зрителям. Круз поднимает руки, и я, словно рок-звезда, прыгаю в его объятья.
Обняв мужчину за шею, я оборачиваю ноги вокруг его торса. Стоит мне чуть отстраниться, чтобы посмотреть ему в глаза, как мы оказываемся лицом друг к другу, да так, что наши губы — идеально на одном уровне. Мой рот жаждет встретиться с его. И я никогда в жизни не испытывала такого сильного желания. Интуитивно облизываю свои губы.
— Поцелуй меня, — шепчу я.
— Лейла, ты пьяна.
— Я всю неделю хотела, чтобы ты сделал это.
Прикусив свою нижнюю губу, мужчина прикрыл глаза. Сейчас я чувствую его внутреннюю борьбу, потому решаю пойти в ва-банк. Иронично, что этот мужчина — зверь и яростный, но благородный боец — обращается со мной таким образом. В жёстком поцелуе, накрываю его губы, лаская их, едва уловимо касаясь языком. Круз отвечает спустя несколько секунд, перехватывая контроль, словно поглощая меня.
— Должно быть, грёбаные бойцы в твоей крови.
Звук этого голоса холодной водой пронёсся по моим венам. Развернувшись, я вижу позади нас Эша и Шелби, что буквально повисла на его руке. Это не его тип заведений. Он преследует нас?
— Убирайся к чёрту отсюда, — прорычал Джаг.
Мужчина приблизился к нам. На его лице написан гнев. Оно и понятно — его заклятый враг появился на горизонте, и Джаг любой ценой настроен защитить свою семью. Мне жаль за всю ту хрень, что произошла между мной и Эшем. Но я не соврала и словом. И видеть, как Шелби вешается на моего бывшего — грёбаная глазурь на всём том дерьмовом торте моей жизни.