Кружева жизни

Рава Наяда

Габриэль

Сегодня был великолепный день. Я и Пенни смотрели на муравьёв. Мы познакомились с Лулой из моего отряда.

Анаис

Сидела на бревне. Слушала реку и вспоминала имена новых друзей. Позвала Линду и спросила, есть ли тут слепые дети. Она повела меня к вожатой первого отряда Канне.

Возле неё шумели дети с похожими голосами.

–Привет, меня зовут Канна, это Ви, Ми и Ли.

–Я Анаис. Что делаете?

–Лепим из грязи и песка, иди к нам,– сказала одна из

сестёр.

Я присела на колени и слепила шарик.

–Пирамидку умеете лепить?

–Как? Как? Как? – посыпались вопросы.

–Скатайте четыре шарика.

–Я готова

–И я.

–Кладёте три рядом треугольником, четвёртый шарик сверху.

–Мама ушла,– сказала одна из сестёр.

–Она ваша мама?

–Да.

Мы помыли руки в реке, нашли бревно и сели.

–Мы тройняшки. Мама говорит, что мы похожи.

–Вы похожи голосами. Как она вас различает?

–Мама говорит, что у Ви много родинок на лице, у Ли – толстые губы, как папы. У меня ничего этого нет.

Монти

–Тихий час до трёх,– сказал вожатый Рональд и ушёл в вожатскую.

Мы повздорили из-за моей любви к подбирательству. Он попросил класть мои находки на газету. Я согласился.

Разложил речные находки на кровати. Камешки с дырками, шишки, потерянные бусинки и фарфоровый слоник.

Габриэль смотрит в потолок. Пенни в голове застряла. Она подарила ему муху.

Я нанизал камешки на нитку и надел на себя. Третье ожерелье. Первое я собрал из перьев, второе – из желудей.

К Аро пришла его сестра-близнец Ако.

Узкие карие глаза и лысые головы.

Ако заметила мой взгляд и впилась в меня чёрными щёлками, черкнула на маркерной доске и повернула её ко мне.

–В мусор свой смотри,– гласила размашистая надпись.

Луи

–Бернар, отпусти.

Иду с кузеном в зеркальный лабиринт. Пол в треугольных плитках. Что впереди – стена или проход? Отражаются люди, которых не слышу. Бернар исчез.

Пошарил по стенам, забеспокоился. Застрял на плитке с тремя стенами, в зеркалах отразились работники лаборатории.

Такато

Я проснулся от крика Луи.

–Тяжёлым грохотом мой прерван сон, и вздрогнув от ударов, я проснулся,– сказал сонный Данте.

Анастас спустился к Луи.

–Кошмар?

Луи ответил ему на французском.

–Данте, кого ты цитируешь? – спросил я.

Тот взял книжку, которая лежала возле его подушки, и кинул её на мою кровать.

–Алигьери.

Пенни

Нина обнаружила в книге листик бумаги. Девочки подбежали к ней.

–Кто это?

–Что пишет?

Нина развернула бумажку.

–Данте гулять зовёт.

Девочки зашептались.

Я пошла к Габриэлю смотреть его коллекцию. Монти спал лицом в подушку среди своих сокровищ.

–Я знаю, где найти насекомых,– сказала я.

Алеф строгал ножиком палочку, Уолтер вертел в руках флейту. Маска рисовал за складным столиком для завтрака, его сестра Вайнона играла с гнутыми гвоздями. Монти проснулся.

–Где? – спросил Габриэль.

–В беседках у реки.

Кёртис пролистал генеалогический альбом и повернулся к Вайноне.

–Маска может говорить?

–Нет,– Вайнона тронула брата за руку,– Причеши меня.

Она села к брату. Он стянул с неё маску за ткань, закрывавшую затылок.

Бурые волосы Вайноны были собраны в низкую кубышку. Маска распустил её и стал чесать волосы деревянной расчёской.

Монти встал с кровати. Его смуглое лицо в брызгах веснушек было похоже на осенний лист, следы от сна на мятой подушке – на прожилки. Монти улыбнулся и вышел из комнаты.

Ингвар

–До перекуса предлагаю нарисовать картины для открытия галереи или пойти со мной учиться играть в мини-гольф,– сказала Линда.

Я вынес стулья из детских комнат и поставил их вокруг соединённых столов. Ко мне подошёл ребёнок с взъерошенными волосами.

–У вас есть пластилин?

–Да.

Я принёс для неё кирпич пластилина.

–Кто ты?

–Анаис.

За стол сели Анастас, Сальвадор, Данте и Акари-Лилина. Мальчиков, в отличие от девочек, я успел запомнить.

Анаис поводила рукой по столу и наткнулась на мою руку.

–Ты почему без дела сидишь? Рисуй меня, я слеплю тебя. Положи под лист бумаги ткань, сложенную трижды. Ты высокий?

–Да.

–Что на тебе сейчас?

–Футболка и шорты.

Я взял оранжевый и жёлтый карандаши и начеркал на листе бумаги рыже-золотистое перекати-поле.

Я посмотрел на Анаис – на ней была серая кофта и зелёное платье-комбинезон. Возле Анаис я нарисовал себя с двумя голубыми точками на лице в чёрной футболке и зелёных шортах.

К столу подъехал Нарцизо.

–Ингвар, кого вы рисовали?

–Себя и Анаис,– я показал детям рисунок.

Я услышал оторопелый смешок и приблизил лист к лицу.

–Вы плохо видите? – спросил Сальвадор.

–Да.

–Какие у тебя волосы? – девочка с костром на голове тронула меня за руку.

–Кудрявые, до подбородка. Я собираю их в пучок.

–Какой?

Я положил голову на стол, взял руку Анаис и приложил её ладонь к своему затылку.

–Ага,– Анаис пощупала голову и продолжила лепить,– Борода какая?

–Короткая, от ушей до подбородка, сросшаяся с усами и волосами.

Перед Анаис стояла статуэтка с руками на поясе, высотой с литровую бутылку. Понравился бы ей мой рисунок или нет?