Кружевница
Шрифт:
Появившийся куратор счастливым не выглядел. Обозвал меня идиоткой и велел идти в лазарет. Поскольку встать я всё равно не могла, то ему пришлось самому нести меня к лекарям.
Эту ночь я провела в лазарете. Утром меня покормили жиденькой кашкой и велели оставаться ещё на день. Так что на занятия я не пошла. А на следующее утро куратор Дожжик лично следил за мной в столовой. Мне так и не удалось утащить сладкий пирожок. По рекомендациям лекарей мне три дня предстояло питаться кашами и пюре. Но зато я наконец, посетила занятия.
Оказалось, что в школе учили не только магии. Даже правильнее сказать,
В течении недели я вникала в то, чему учат в школе. А потом просто прочитала самостоятельно учебники. Вещевую магию осилила за три дня. Повторила два раза и запомнила. Надо сказать, что я сильно удивилась, когда увидела, как ученики зубрят заклинания. Я же запоминала их, как рисунок кружева. А потом воспроизводила у себя в уме. Даже не знаю, смогла бы я вообще выучить заклинания на слух. Для меня было важно увидеть написанный текст. Хотя на уроках старалась не демонстрировать того, что знаю учебник за первый курс буквально наизусть.
По лекарским травам такой книжки не было. Но и тут мне повезло. Это для кого-то может и сложно запомнить, чем нужно поить ребенка при кашле. Но только не для меня. Уж я эти все травы на «собственной шкуре» изучила. Не думаю, что кто-то из моих однокурсников в детстве болел больше меня. Я может, и выжила только благодаря тому, что у нас в деревне был хороший знахарь. Он и мамку многому научил. Она потом сама на зиму травы заготавливала, зная, что я обязательно простыну.
А на уроке я только припоминала чем и как меня лечили в детстве. В общем, можно сказать всё было замечательно. Но через пару недель куратор вызвал меня в кабинет:
— Ты знаешь, что школьную форму ученики оплачивают сами? — ошарашил он меня. — Поскольку родителей у тебя нет и денег тоже, то школа предоставляет возможность заработать. С завтрашнего дня будешь после обеда приходить в мою лабораторию. Я возьму тебя помощником.
— А что я буду делать?
— Помогать варить настойки и крема.
— А сколько вы будете платить?
Куратор скрипнул зубами, но про оплату сказал:
— Пять серебряных монет в неделю. И опережая твой вопрос, хочу сообщить, что твоя форма стоит один золотой. Деньги будешь приносить секретарю раз в месяц. Он же сделает специальную отметку в твоем журнале. Приступать к работе можешь прямо сейчас.
Работа оказалась несложной, но очень муторной. Вначале требовалось мелко растолочь все ингредиенты. А потом варить на медленном огне, помешивая. Когда пришло время ужина, я буквально не чувствовала рук.
Всю неделю я провела в лаборатории куратора. О каких-то дополнительных занятиях и речи не шло. А перед выходными мне пришла в голову одна идея. Ведь я училась у кружевницы. И помнила, что госпожа Риан всегда рассказывала, как дорого кружево ценится в столице. Если смогу сплести, а потом продать кружево, то расплачусь за форму, и не нужно будет сидеть в этой вонючей лаборатории. Да и любоваться потной физиономией куратора, желания не было.
А кружево я могу плести спокойно, закрывшись у себя в комнате. В качестве станка можно использовать спинку стула. Подушка тоже имеется. Оставалось найти коклюшки и нитки.
Так что, получив свои первые пять серебрушек, побежала не к секретарю вносить оплату, а на ближайший рынок. Обошла лавки и пригорюнилась. Я понятия не имела, где госпожа Риан покупала коклюшки. Наверно, отчаяние придало мне смелости, когда я решилась спросить об этом у одной торговки на рынке. Тётечка оказалась доброй и пояснила мне, что если чего-то нельзя купить, то это всегда можно заказать. А если эти самые мои коклюшки были сделаны из дерева, то лучше пойти в ряды, где торгуют мастера по дереву.
Так я и поступила. У первого же мастера узнала, что изготовить он такое может, но не хочет. Слишком мелкая и дешёвая работа. Но посоветовал поспрашивать подмастерьев.
Только третий по счету подмастерье согласился выточить для меня два десятка коклюшек за пять серебряных монет. Я оставила задаток и вернулась в школу. С грустью поняла, что впереди у меня ещё неделя работы в лаборатории. А потом вспомнила, что на то чтобы сплести кружево нужно время, да и продать не так уж просто. Настроение совсем упало. Даже сладкая творожная запеканка во время ужина, не улучшила моё настроение. Правда, на аппетите это не сказалось. Я слопала дополнительно ещё две и унесла с собой в комнату несколько яблок.
В следующие выходные я получила свои коклюшки и пошла искать нитки. Безусловно, на шёлковые я не рассчитывала, но хотелось найти приличные полотняные. На рынке ничего похожего не отыскала. Тогда стала выспрашивать прохожих, интересуясь, где ближайшая лавка или магазин кружевницы. Буквально рядом с рынком ничего подобного не было. Мне пришлось побродить довольно долго. И когда я нашла, то поняла, что такие магазины предсказуемо располагались в богатых районах. С моей стороны было глупо искать кружево там, где торгуют мясом и рыбой.
В магазине кружевницы я смогла выбрать подходящие нитки. Правда, я долго не могла сообразить, сколько веса в каждой катушке. Привыкла рассчитывать длину и вес по шёлку. Потом решила не ломать себе голову и поступила проще — купила столько, насколько хватало пяти серебрушек. Конечно, нужны были еще латунные булавки, но пока я планировала заменить их стальными иглами. Иглы я обнаружила случайно в лаборатории куратора. Он велел мне почистить ящики стола и выбросить весь мусор, а я нашла среди мусора коробочку со странными иглами. Недолго думая засунула её в карман. Остальное, как и просил куратор, отнесла на помойку.
Теперь у меня было всё, что требовалось. В школу я буквальная летела. Быстро забежала на обед и вернулась в свою комнату.
Следующая неделя показалась мне кошмаром. Я элементарно не высыпалась. Хорошо, что в комнатах учеников такие яркие магические светильники, а то я даже не знаю, как смогла бы успеть всё. После работы в лаборатории я возвращалась к себе и сидела до полуночи. Но до выходных смогла успеть закончить кружево. Я не знала на сколько хватит нитей, но не останавливалась, пока не доплела. Плохо было то, что за год мои руки забыли движения. Раньше я сделала бы эту работу в три раза быстрее. Да и спина с непривычки начала болеть.