Кружевные сказки
Шрифт:
Едет богатей с поля. Издали видит покрашенную крышу и флюгер на трубе. «Хорошо! — бормочет богач. — Много дел я заставлю этих работников переделать. И всё за горшок щей и горшок каши».
Вдруг навстречу ему с визгом бегут зелёные и пегие свиньи.
Ухмыльнулся богач:
— Кто это своих свиней выкрасил? Вот дурень-то! Краски ему не жалко!..
Подъехал он к воротам своего дома и ахнул. Вторая половина крыши как была, так и осталась некрашеной. Краска по земле растеклась. А на крыше Недодел стоит,
Хотел богатей на крышу взобраться, чтоб Недодела проучить, да раньше взглянул, что там второй брат делает. А как взглянул — чуть не упал! Его отборный лес, что был для новой конюшни приготовлен, весь, до последнего бревна, Передел распилил, расколол и не спеша укладывает в поленницу.
Тут от злости у богатея руки-ноги отнялись. Но зато язык за троих молол: проклятья так и сыпались на головы братьев!
Видят они, что опять плохо дело, — скорей со двора вон.
Бредут по дороге, вздыхают. Спрашивает младший брат у старшего:
— Как же нам уму-разуму научиться, узнать, почему нас Недоделом и Переделом зовут?
— Ума не приложу, — отвечает Недодел.
Так и шли они, пока не наступила непроглядная тьма. Тут нечаянно наткнулись на копну свежего сена. Обрадовались. Зарылись в него, согрелись и крепко уснули.
Проснулись братья, открыли глаза — белый день на дворе. А копна, на какой они спать улеглись, — около небольшой избушки стоит. На крыльце старушка ведунья кружева плетёт, смотрит на них, улыбается.
— Ну, — говорит, — гости дорогие, выспались? А теперь скажите, как вас зовут, откуда путь держите, зачем ко мне, ведунье, пожаловали?
Братья притворяться да лгать не умели. Сели они около старушки да всё, как было, и рассказали. Под конец спросили её:
— Может, ты, бабушка, скажешь, как уму-разуму научиться, узнать, за что нас Недоделом и Переделом зовут?
— Может, и скажу, — ответила старушка ведунья, — но не всё сразу. Садитесь-ка прежде за стол. Я для вас пирогов напекла.
Дважды братьев просить не надо. Сели за стол и принялись за еду. Хозяйка едва успевала пироги подкладывать.
А когда наелись, говорит им:
— Ну, а теперь я дам вам работу. Ты, Недодел, пойдёшь рыбу удить. На обед у нас уха будет. Ты, Передел, будешь на ручной мельнице пшеницу молоть. Для блинов. На ужин. Не тяжела ли для вас работа? Сможете её выполнить?
— Будь спокойна, бабушка, — говорит Недодел.
— Всё сделаем как нельзя лучше, — добавляет Передел.
Принялся младший брат пшеницу молоть. Взял мельницу, насыпал в неё пшеницы, а мельница молоть отказывается. Зерно проскакивает и целым-невредимым падает на землю.
Рассердился Передел.
— Ты
Мельница заскрипела:
— А ты меру знаешь? Сколько смолоть-то нужно — амбар или одно лукошко?
— И то правда! — согласился Передел и отправился к старушке: Тут же обратно вернулся:
— Хозяйка говорит: одного лукошка довольно.
— То-то же! — проскрипела мельница и закрутилась так быстро, что мигом намолола муки целое лукошко с верхом.
— Молодец! — похвалила его старушка. — А теперь накоси корове травы.
Пошёл Передел на луг. Только коса не косит, даже траву не мнёт.
Передел стал её ругать:
— Ты что это, коса, ленишься, работать не хочешь?
Коса в ответ зазвенела:
— А сколько накосить-то нужно? Стог или одну охапку?
— И то правда, — согласился Передел и пошёл к старушке. А когда вернулся, сказал косе:
— Хозяйка говорит: одной охапки довольно.
— То-то же! — прозвенела коса и так быстро заходила туда-сюда, что мигом накосила охапку травы.
Старушка ведунья снова похвалила Передела да и говорит:
— Ещё работа тебя ждёт. Вычисти-ка ложки и плошки. А то они от копоти совсем почернели.
Взялся Передел за плошки и ложки. Начал их песком тереть что есть силы. Вдруг они как заохают! Да все прыг со стола и за хозяйкину юбку схоронились.
— Чего это они? — спрашивает Передел.-
— Сейчас узнаешь, — отвечает старушка.
Она взглянула на мочалку, которой Передел посуду чистил. Мочалка вырвалась у него из рук, прыгнула ему на шею и ну ходить по ней, ну тереть так, что только кожа трещит.
— Ай, ай, больно! — завопил Передел.
— И посуде больно, когда её царапают. Надо во всём меру знать. Понял? — спросила старушка.
— Понял, как не понять! — виновато ответил Передел.
Взял он мочалку и снова принялся за посуду. Чистил её легонько, осторожненько. Поэтому ложки и плошки сами с одной стороны на другую перевёртывались, то один, то другой бок ему подставляли.
— Теперь, — сказала старушка, — бери ложки и плошки, пойдём к твоему брату, он нас ухой угостит…
А Недодел пришёл на озеро и сразу закинул удочки. Глядь, на одну удочку окунь попался, а на другую — большущая щука. «Ну, — думает, — тут наловить рыбы — пустяковое дело. Это я двадцать раз успею сделать. А сейчас смастерю-ка дудочку. Вот славно будет!»
И принялся Недодел камыш ломать. Только сломанные камышинки из рук вырываются — и в озеро!
Бился-бился Недодел. Все руки камышом порезал, всю одежду вымочил. Наконец ухватил одну-единственную камышинку, обрадовался. Стал из неё дудочку мастерить. И не видит, что улов его в озере очутился, а удочки уплыли к другому берегу…