Крылатая гвардия
Шрифт:
– Какие еще эти? Да здесь што вам, кобелям, кино? – Танька вошла в раж. Отпихнув ошеломленного Минаева, она переступила через полотенце и остановилась в дверях баньки, расставив в стороны голые стройные ноги и уперев руки в крутые бока. – Где они?
– Да вон... у парников валяются.
Блондинка не спеша направилась к парникам, пачкая розовые пятки.
– Нет. И этих не знаю, – уже более спокойно произнесла она. – Разбирайся, Паша, с ними сам. Дай домыться... – Танька величаво легла на обратный курс и скрылась в баньке, плотно захлопнув дверь.
– Так, мужик... – Паша, не
– Да не нужна мне твоя баба. – Минаев медленно приходил в себя.
– Не нужна-а? А чего же ты ее спрашивал?! Он спрашивал Татьяну, Митрич?
– Спрашивал. Ты ему не верь, он точно Татьяну спрашивал. Я хоть и с бодуна, но я все помню точно. – «Протрезвевший» Крючков подошел вплотную к Минаеву, жестко глядя ему в глаза и поигрывая «трофейным» ментовским автоматом. – Давай, Паша, его к мотоблоку привяжем... Сразу все расскажет в лучшем виде...
– С ума посходили?! Ты знаешь, что полагается за нападение на работника милиции при исполнении? – Минаев почувствовал, что заронил в Пашину голову сомнение, и наконец-то высвободил ворот рубахи из его ослабевших пальцев. Похоже, Будунчук не был готов к такому повороту событий. – Я тебе еще раз повторяю: мы работники милиции!
– Первый раз слышу... И удостоверение имеется? – Паша глядел недоверчиво.
– Все имеется! – Минаев уже считал, что обрел под ногами твердую почву. И в прямом и в переносном смыслах.
– А чего ж ты сразу-то не показал?! – закричал Митрич. Ну прямо со слезой в голосе, очень не хотелось ему конфликта с милицией.
– Так вы же... – Минаев замялся, оглядываясь. Десятка два глаз и столько же ушей ловили из-за заборов каждое его движение и слово. В случае чего в свидетели пойдет весь поселок, а он-то здесь не местный... Эти обормоты по закону правы – майор действительно дал маху, поскольку совсем не ожидал подобного поворота событий. – Вот мы тут...
– Удостоверение! – прорычал Паша. Похоже, он еще не до конца поверил Минаеву.
– Да вот, любуйтесь. – Майор вытащил из пиджачного кармана мокрую красную книжицу.
– Надо же, вроде действительно мент... – Паша был ужасно обескуражен. – Что скажешь, Митрич?
– Одеться тебе надо, Паша...
– Да, пожалуй...
– Значит, так, майор... Давай без обид. Сам виноват – объяснять надо людям, в чем дело. – Голубая ковбойка укрывала Пашины татуировки, но еще больше подчеркивала античную мускулатуру. – Мы тебе возвращаем оружие, приносим свои извинения и отвечаем на все твои вопросы... А ты уж не протоколируй тогда нашу «теплую встречу».
– Это сопротивление сотрудникам МВД при исполнении...
– Согласен... Но ты-то с орлами своими сам рюханулся! Кто ж так идет на врага?! А будь мы настоящими бандюгами? Ваши трупешники уже по такой жаре попахивать бы стали!
– Не знаю даже... – Минаев был сам смущен. Танька оказалась совсем не Степнова, а Будунчук, похоже, перепутал милицейского майора со своим любовным соперником... Милицейскому начальству и Логуну вовсе не обязательно знакомиться в подробностях, как эти мудаки-отставники
– Ладно, – с трудом скрывая ненависть, процедил Минаев.
– Ну вот и лады! Служивый служивого всегда поймет!
– Так что эти алкаши говорят? – Иван Семенович не раз брезгливо кривился, слушая доклад майора об успешном захвате и допросе дружков плененного гвардейца.
– Зимин приехал поздно вечером на «Мерседесе». С высокой девицей, именуемой Татьяной. Вместе поужинали, затем девушка позвонила по мобильнику какому-то Ибрагиму.
– Ибрагиму?
– Да. Будунчук хорошо запомнил имя. Из разговора он понял, что они договариваются о встрече... Затем Зимин посадил девицу в «Мерседес» и куда-то увез. Сам вернулся спустя три часа без машины и девицы, сказал, на попутке подбросили. Снова переговорил с кем-то по мобильнику и уехал на электричке в город, якобы на квартиру бывшей супружницы...
– Там-то мы его и повязали! Негусто, майор... Теперь будем искать Ибрагима. Жаль, что знаем о нем только имя...
– Вы, Иван Семенович, стихами стали говорить...
– С такими помощниками скоро арии запоешь! А что у тебя под глазом? И на лбу?
– Ерунда... В спортзале переусердствовали с ребятами.
Капкан захлопнулся
(Игорь Зимин)
– Ну что, Игорь Васильевич? Извините, что тревожим вас в столь интимной обстановке... Вы уж не стесняйтесь!
– А чего стесняться, вы вроде не дама, Иван Семенович... Впрочем, я и дам особо не стесняюсь.
– Да, стесняться вам нечего... Вы мужик хоть куда!
Они тесно сгрудились между раковиной и стиральной машиной. Их было трое – уже известный мне полкаш и двое молодых подручных, их лица были мне незнакомы. Оба рослые, здоровые, тот, что посуше и пожилистей, сжимал направленный в мою сторону короткоствольный ментовский автомат. Похоже, Логун мобилизовал более тренированные кадры. Во всяком случае, бесшумно проникнуть в квартиру и застать меня врасплох им удалось блестяще. Я лежал перед ними голый, по горло в мыльной пене, и клял себя последними словами за идиотскую самонадеянность – как же, я такой умный, а все такие дураки, что не сообразят устроить засаду у меня в доме... Ну, хлебай теперь, умник херов, хлебай, преподали тебе урок дураки, надолго запомнишь...
– Благодарю за комплимент, Иван Семенович... Только мы с вами вроде не пидоры, чтобы комплименты друг другу отвешивать. Чтобы вас не смущать, я, пожалуй, оденусь, а? – Я встал в полный рост, и теперь пена обволакивала только мои колени.
– Конечно, конечно, только ознакомьтесь для начала вот с этой бумагой. – Логун раскрыл папку, которую до этого сжимал под мышкой. – Если намокнет – не беда, выпишем новую. Читайте внимательнее...
Так, что за филькина грамота? Постановление на арест. Надо же! Зимин Игорь Васильевич обвиняется в незаконном хранении и сбыте наркотических средств... Ну мастера, ну артисты! Однако все по форме – подпись окружного прокурора и даже понятых. Подсуетились на всю катушку. Ко всему прочему – я еще и наркобарон.