Крылатая гвардия
Шрифт:
Однако просто так уступать мне, «руссише швайну», Карл не мог – он рванулся вслед за мной, схватил за плечо, резко дернул на себя и послал кулак в мою челюсть. Наверное, думал, что попадет... И напрасно. В таких ситуациях мое тело действует как автомат. Шаг назад, полуприсед, захват Карловой правой, нырок под нее с разворотом и классический бросок через бедро. Карл грохнулся прямо на россыпь своих «фрау» – я выронил фотогалерею за секунду до этого.
– Осторожнее, Карл, помнешь своих красавиц, – попытался урезонить его я.
Но Карл осатанел...
Он
Ночью эта история получила продолжение.
– Питер, эй, проснись!
Сквозь сон я врубился не сразу. Да они тут целую команду собрали: Эрих, соотечественник Карла, сам «дрочила» и бывшие наши соотечественники – эстонцы. Один из них усиленно тряс меня за плечо.
– Чего надо, мужики? – Вопрос был чисто риторический.
– Пошли выйдем, поговорить надо. – Эстонец говорил почти без акцента, хотя раньше делал вид, что русского языка не знает.
Все ясно – европейская солидарность. Мини-НАТО дерьмовое.
Мы зашли в туалет – он здесь как танцкласс.
– Сейчас мы будем тебя учить, русская шваль, – объявил мне Эрих. На русском языке! Образованный народ, оказывается.
– Давай один на один, Эрих, – предложил я в свою очередь.
В ответ все четверо дружно заржали.
– Ты, русский засранец, сейчас будешь узнать, кто ты есть! – продолжал свою речь знаток «русской изящной словесности». – Будешь делать здесь свой порядок, да? Как в России? Россия теперь дерьмо. Сейчас я...
Эрих отлетел на всю ширину туалета – не надо было так о России отзываться. Однако дальше мне пришлось туго. Хорошо поставленные, увесистые удары «прибалтийских братьев» и Карла посыпались на меня с трех сторон. Мне ничего не оставалось, как уйти в глухую оборону. Работали они грамотно: один из эстонцев, занимавшийся, видимо, карате, норовил достать меня хлесткими ударами ног в солнечное сплетение или по почкам. Если бы хоть один его удар достиг цели, я согнулся бы пополам и остальные банально «замесили» бы меня, как квашню.
Я был почти «пригнут» к холодному кафелю, уже изрядно забрызганному кровью, как вдруг краем глаза увидел, что Эрих и один из эстонцев отлетели в сторону, как сбитые кегли. В туалет ворвался мой бывший «однополчанин», ныне именуемый Леонидом. Успешно сыграв на внезапности, он попытался развить успех и выпрыгнул с разворотом, стараясь достать ногой челюсть Карла, но тот был уже опытен в схватках с «руссише швайнами». Он неожиданно ловко для его комплекции блокировал удар Леонида и подсек парня при приземлении. Тем временем эстонец-каратист врезал-таки мне под ребра, я потерял дыхание и шмякнулся на кафель, успев подсечь ноги каратиста...
Второй эстонец и Карл вовсю обрабатывали потерявшего равновесие Леонида. Передо мной в тот момент неожиданно вырос Эрих, «возвращая долг» тяжелым ударом ботинка в скулу. Кажется, на пару секунд я отрубился. Пришел в себя от истошного вопля. Орал эстонец-каратист, согнувшийся пополам.
Ловко поймав на излом «маховик» озверевшего Карла, Влад окончательно нейтрализовал его.
– Лежать, чухна! – На пытавшихся выйти из партера эстонцев Влад рыкнул так, что те примерзли к полу. Я впервые услышал его разговор.
Впрочем, прибалты и не торопились с подъемом. Мне достался Эрих, он нерешительно переминался, стоя передо мной вполоборота. Я от души заехал ему промеж глаз.
– Ну что, Эрих... Дерьмо, говоришь, теперь Россия?
Как ни странно, но совместное участие в крутой потасовке никак не сблизило меня с соотечественниками. Влад по-прежнему вяло кивал по утрам, а Леонид перебрасывался со мной незначительными фразами. Иногда, правда, мы вместе с ним ходили в бар. Но и там разговор был, как правило, о всякой ерунде. Он упорно не желал «узнавать» меня – до поры до времени.
– Слушай, Петр, – как-то обратился он ко мне после очередной порции пива с креветками, – есть серьезный разговор.
– Слушаю, – с готовностью откликнулся я.
– Не здесь. – Леонид понизил голос. – Давай ночью на нашем пляже.
Леонид поднялся раньше меня, около четырех часов ночи. Выждав пятнадцать минут, как и было оговорено, я направился следом за ним. Казарма наша не охранялась, поэтому мы беспрепятственно, никем не замеченные, оказались на каменистом пляже – небольшом пятачке между невысокими, вылизанными прибоем скалами с глубокими трещинами и промоинами.
– Искупаемся для начала? – предложил Леонид.
Я был не против.
Раздевшись, мы направились в воду. Я шел впереди, он чуть поотстал.
– Взводный, – услышал я вдруг за своей спиной изменившийся голос Леонида.
Обернувшись, я увидел, что Леонид (он же Юра Зайцев из первой роты нашей бригады – я был во второй) стоит на берегу, широко расставив ноги и уперев в направлении моего лба ствол невесть откуда взявшегося револьвера.
– Взводный, ты уж извини – у меня другого выхода нет! – Голос Юры-Леонида дрожал, а руки крепко сжимали оружие.
Не успел я ничего сообразить, как из-за высившейся скалистой гряды на Леонида бесшумно ринулась чья-то тень...
Все произошло за доли секунды. Я моментально оказался на берегу... Луна освещала неподвижное тело Юры-Леонида на гальке и фигуру сидящего перед ним на корточках Влада, поигрывающего отобранным револьвером. Ну прямо гравюра Дорэ...
– Успел, – мрачно произнес Влад. – Он тебя давно приговорил, взводный... Спасибо этой скале скажи! – Влад кивнул на каменистую гряду. – Впрочем, у него другого выхода действительно не было... Слушай, Петр, погуляй-ка полчасика подальше отсюда, мне с этим Леней побеседовать надо.