Крылатая пантера
Шрифт:
—Ты не хотела бы вот так, на всю жизнь? Как эта пара, — спросил он, откинувшись в плетеном кресле и рассматривая ее сквозь призму мужского восприятия юного женского совершенства.
— А ты? — вопросом ответила она, рассматривая клиента взглядом гламурной кошки.
— Я? Не знаю. Наверное, хотел бы. Но так не бывает, по–моему.
— Не бывает? Почему? Я иногда думаю об этом. Про
— Возможно.
Дельфины медленно исчезали в лучах заходящего солнца. Море застыло чашей безмолвия.
Он продолжил:
— Ты говорила про одиночество. Вообще, это единственное имеющее смысл состояние человека. Когда нет никого, есть все. Ты понимаешь это?
Она ответила:
— Не совсем. Как — все? Как я сейчас у тебя?
— Да нет, не так. Когда ты один, совершенно один, мир становится частью тебя. Ты становишься миром. Это происходит не сразу. Но происходит. С теми, кто способен на одиночество. С теми, кому не нужна стая. Стая это пустота.
Она помолчала, разглядывая замершую легкую волну. Тихо проговорила:
— Наверное, ты прав. Я в стае. — Слегка нахмурилась и тенью скользнула по его взгляду. — Это пройдет? Я привыкну?
— Да нет, вообще-то к этому не привыкают. Начинают тихо сходить с ума, или пить, или принимать транквилизаторы, или всё вместе. Ты же уже не выносишь секса с мужчинами. Я прав?
Она тихо ответила:
— Да. Это ощущение появилось уже через несколько месяцев этой моей работы.
Опустошенно посмотрела ему в глаза. Еле слышно проговорила:
— Спасибо тебе. Спасибо тебе, что ничего не требуешь.
— Я у тебя прошу самое ценное, что есть у человека, но ты этого еще не понимаешь. Я у тебя прошу общения. Простого, бессмысленного общения. И все.
— Самое ценное, что есть у человека — это свобода.
— Нет, не совсем, и не для всех. Свобода очень тяжела. О ней говорят те, кто не представляет, что это такое. Одиночество, вот это и есть свобода. Но такая, то есть настоящая, свобода подходит далеко не всем.
Помолчал. Добавил:
— Это мало кто понимает. Свобода мираж, постоянно горящий своими огнями на горизонте. Свобода это путь к горизонту, путь к огню, которого нет. Поэтому, не стоит без особой причины, лететь на маяк, чтобы сгореть, как бабочка.
— Ты горел как бабочка? Или кто-то из твоих друзей?
Он мрачно ответил:
— Да. И не один раз. И не один из моих знакомых. Друзей у меня нет. Единственный настоящий друг человека — это он сам. Никогда не забывай об этом, какие сладкие вещи ты бы не выслушивала.
Солнце приближалось к горизонту, размеренно падая в ночь. Дельфины стали едва видны, исчезая в мареве вечерней дымки морской глади, утопая в сумерках июльского вечера.
— Не желаете газетку? — спросил подошедший паренек в линялой футболке и косичкой, перетянутой зеленой резинкой.
— Что за газета? — спросил владелец «Ламбардини»?
— «Сумерки Европы», свежий, экстренный вечерний выпуск.
— Да? А почему экстренный? — спросил мужчина.
— Вы что? — удивленно вопросом ответил паренек. — Не в курсе? Израиль напал на Иран.
— Да что вы говорите! — проговорила девушка. — У меня в Израиле брат!
— А у меня в Иране мать и отец, — мрачно ответил продавец газеты. Сразу привлек внимание не сильно заметный акцент и восточная внешность распространителя. — Берете?
— Конечно, — ответил мужчина и купил «Сумерки Европы». На первой полосе крупным шрифтом было набрано: «Иранские С–300 проданные Россией уничтожили первый эшелон израильских F–35».
— Ого! — молвил мужчина. — Ничего себе наторговали!
Иранский иммигрант исчез в глубине оливковых зарослей.
— Что там? — спросила она.
— Да так, Россия хорошо торгует.
Внимательно стал просматривать заголовки.
«Соединенные Штаты усиливают блокаду Персидского залива».
— Ты знаешь, я тоже одно время пробовала торговать. Косметикой. Мне сильно нравится хорошая косметика! Я и занялась этим только из любви к гламуру…
«Северная Корея привела в полную боевую готовность свои ядерные силы»
— … но ничего толком не получилось. Вначале была прибыль, но очень скоро…