Крылатая разведка
Шрифт:
– Дайте минеральной, – не возразила ему я.
В комнате имелся небольшой холодильник, в нем, в свою очередь, имелись прохладительные напитки. Я кивнула головой в его сторону, дескать, господин Зевс, поухаживайте за дамой, вашей новой компаньонкой.
– Минеральной сколько угодно, – отозвался Председатель и, поднявшись со своего кресла, направился к холодильнику. – Вы сделали хороший выбор, и если… не разочаруете меня в дальнейшем, то ваша жизнь сильно изменится в самую лучшую сторону. Такие люди, как вы, нужны нам, но я должен быть в вас уверен…
После этих слов Павел Антонович открыл холодильник и наклонился, чтобы достать бутылку минеральной воды. Но сделать это он не успел. Я одним прыжком оказалась рядом с ним и ударила ребром ладони в область шеи, точно под сонную артерию. Председатель даже вскрикнуть не успел, растянулся на полу во весь свой немалый рост. Совсем недавно точно так же у моих ног лежал Виктор Пашков. Права ли я была тогда? Но уж точно права сейчас!
Из подмышечной кобуры Председателя я извлекла табельный пистолет Макарова. Хоть он и имел охрану, но с личным оружием не расставался. И это оказалось очень мне на руку. С такими людьми, как Зевс, легче беседовать, имея пистолет. Без оружия разговор может не состояться или будет иметь плохие последствия.
– Ты во мне не разочаруешься, – вслух негромко произнесла я, проверив обойму, которая оказалась полной. – Не успеешь.
3
Я наконец добралась до бутылки с холодной минеральной водой, сделала пару глотков, затем прямо из бутылки плеснула почти ледяной напиток на лоб не торопящегося приходить в сознание Павла Антоновича.
– Подъем, господин Зевс! – произнесла я, увидев, что Председатель вздрогнул.
Павел Антонович медленно открыл глаза и начал приподниматься с пола.
– Вы правы, я свой выбор сделала. Теперь ваша очередь!
При этих словах пистолетный ствол был направлен точно в голову Преседателю. Павел Антонович читал мое личное дело и знал, как я стреляю. Наша комната, по счастью, не прослушивалась. Видимо, здесь Председатель вел беседы, не предназначенные для чужих ушей.
– Чего вы теперь хотите? – спросил Председатель, поднявшись на ноги и выдерживая безопасную дистанцию.
– Хотеть должны вы, – отозвалась я. – Если сейчас я выстрелю в потолок, сюда сбегутся ваши люди, вам придется объясняться с ними. Мне тоже. Я изложу им нашу беседу. Вы, разумеется, назовете меня сумасшедшей… Но уже будете замараны по самый затылок. Далее, начнется следствие. А следователь может ведь и заинтересоваться словами умалишенной, что тогда? И как на подобный «шум» отреагируют ваши хозяева?
Председатель молчал. В самом деле – за стеной генерал Лазарев, бойцы группы захвата, которые вряд ли в курсе «двойной жизни» Председателя. Как и следователь ФСБ.
– Я сейчас верну вам оружие и сделаю очень простую вещь, – продолжала я. – Вызову генерала Лазарева и в его присутствии сознаюсь в шпионаже и работе на Лимма. После этого окажусь в Лефортове, а уж там начну давать другие показания. Только в Лефортове вам меня будет уже не достать. Ноутбук – мой основной козырь в игре против вашей организации…
– Отдали бы, и дело с концом…
– Кто про что, а вшивый про баню, – кивнула я. – Так вот, Павел Антонович, тюрьмы я не люблю. К тому же у меня есть опасение, что вы после всего случившегося можете и сбежать из страны. Я вам этого сделать не дам. Сейчас вы дадите распоряжение отпустить меня и моих охранников. И мы вчетвером поедем в одно интересное место. Давайте по-быстрому, времени у нас теперь немного.
– Вы в самом деле сумасшедшая.
– Есть такое, – кивнула я, не опуская оружия. – Ну, Павел Антонович, давайте начнем.
Через три минуты мы уже сидели в машине Председателя. Я, Саша, Валера и сам Павел Антонович. С генералом Лазаревым я объяснилась коротко и по существу. Дескать, у Председателя возник ряд вопросов, которые мы можем разрешить, лишь выехав по некоему адресу. В нашей службе повышенный режим секретности – дело привычное. Мне же хотелось, чтобы Николай Арнольдович стал нашим надежным тылом. У него ноутбук Лимма и наши рапорты, он, что называется, в курсе всех текущих событий. А вот про то, что Зевс – это Павел Антонович, ему пока лучше не знать. Доказательств тому, по большому счету, кот наплакал… Я же сейчас шла на определенный риск. Хоть Председатель у меня на прицеле, но он еще не повержен. И теперь сделает все, чтобы уничтожить меня…
– Итак, Павел Антонович, вы теперь не станете отрицать, что работаете на международную наркомафию. В числе ее агентов некто Лимм, он же Станислав, капитан СВР Андрей Родионов. В России наркомафия имеет глубоко законспирированную сеть, и вы являетесь одним из ее главных звеньев.
– Вы не сможете доказать этого. Даже если шифровальщики разберутся с ноутбуком… Там ведь нет ничего открытым текстом, для следствия и суда это все весьма жалкие аргументы.
К Председателю вернулась уверенность в себе. Он понял, что его за просто так не пристрелят, припереть же фактами мы его не можем.
– Может быть, остановимся? – спросил Павел Антонович, оглядев всех нас троих.
– Мы и так стоим, – кивнул на руль сидевший за ним Валера.
В самом деле, мы заехали в укромный тупичок и там остановились.
– Я в более широком смысле, – произнес Председатель. – Вы правы, Инга, я действительно представляю очень серьезную организацию, которая контролирует наркомафию. Контролирует, но сама наркотиками не занимается. У нас иные цели.
– Власть? – уточнил Саша.
– Да, – кивнул Председатель. – И контроль над торговлей наркотиками лишь одна из ступеней, ведущих нас к главной цели. Если вы умные люди, то должны понимать. Ваше трио не может стоять у нас на пути. Вы будете не просто уничтожены, вы будете стерты, и так, что другие, вспоминая о вашей участи, задумаются, стоит ли становиться на пути у Организации… Ведь в ней состоят такие люди… Вы бы, Инга, очень удивились, узнав, кто в наших рядах.
– Я уже устала удивляться.
– Вы можете меня пытать, можете меня убить. Но подумайте о собственной участи. После моей смерти вы будете завидовать мне.
– Значит, пока вы живы, у нас есть некие гарантии? – уточнила я.
– Пока жив, конечно. – Павел Антонович позволил себе снисходительно усмехнуться. – Мы все-таки люди, а людям свойственно договариваться.
– Давайте попробуем, – согласилась я.
– Попробуем. Вы, Инга, уже давно подписали себе смертный приговор. Сунулись в дела Организации, и, самое страшное, узнали о ее существовании. Более того, знаете в лицо и по именам некоторых лидеров.