Крылатая разведка

Зверев Сергей Иванович

Тут Игорь умолк. Выдержал паузу, а потом заговорил изменившимся резким голосом:

– Я мог бы предложить тебе уйти вместе со мной. Но сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что предлагать тебе этого не нужно. Поэтому выбор у тебя невелик – или смерть, или… то, что я предложил во-первых.

А ведь Игорь испугался меня. Прочитал что-то в моих глазах, почувствовал. Я знаю его не первый год, у Климова потрясающая оперативная интуиция. И если это так, то еще через секунд десять он поймет, что и жизнь для меня – это слишком большая роскошь для него. И даже если я скажу ему верный пароль, он все равно убьет меня. Если не удавкой, то руками. Они у него не дрогнут.

– Ну, Инга?!

Я молчу. Я все еще никак не могу прийти в себя. Игорь сможет убить меня?! О, какая же я дура!!! Он уже убил без малого десяток наших ребят, тех, с кем еще недавно сам ходил на рискованные спецмероприятия. Раненый Денис, погибшие Нина, Дима, Ординатор, Алексей Канторов, Виктор Пашков… Андрей Родионов, которого Игорь пытался изобразить предателем, тоже погибший, да еще и оболганный. Все они на совести своего бывшего командира?!

– Где сейчас Лимм? – спросила я, чтобы продолжить беседу.

Игорь в ответ даже не усмехнулся. Произнес спокойно и размеренно:

– Я убил Лимма. Точнее, он никакой не Лимм.

Подполковник Климов был со мною предельно откровенен. Он знал, что жить мне осталось очень недолго, поэтому мог позволить себе такую роскошь.

– Его звали Станислав, – не спросила, а констатировала я.

– Нет, твои сведения неверны, – отозвался Климов. – Покойный Лимм действительно знал покойного Канторова. Но только Лимм никогда не был его бывшим товарищем Станиславом Петровым. Майор Петров погиб в Африке. Точнее, пропал без вести. А изменник в отряде Канторова действительно был. Переводчик-африканист. Он-то и стал впоследствии Лиммом, сделав пластическую операцию… Много на себя взял, потерял осторожность. Эта идиотская привычка все свободное время проводить с ноутбуком!

У меня голова пошла кругом. Кругом одни подставы, одни двойники. Уже невозможно разобраться, кто свой, кто чужой. Тот же Родионов совсем недавно воспринимался мною как враг, предатель. А теперь ясно, что он такой же подставленный, как и я. Как и неизвестный мне Станислав Петров, друг Алексея Канторова, который перед смертью узнал-таки, кто предал их тогда в Африке. Если я останусь жива, то я должна рассказать о смерти Станислава, о предательстве переводчика. Полковник Канторов погиб, зная имя настоящего предателя и зная, что его друг Станислав против своих не пошел. Я теперь тоже знаю много. И постараюсь, пока Климов разговорчив, выведать еще больше. Хоть в голове и крутится какая-то бешеная карусель. Нет теперь ни Лимма, ни Председателя, ни Родионова… Раненый Денис в госпитале чужих ВВС под неусыпным оком местной контрразведки… Но с другой стороны – это моя профессия, я сама ее выбрала.

– Что за Организацию ты представляешь? – спросила я Игоря, пытаясь до конца сыграть на его желании пооткровенничать.

– Очень мощную и могущественную. Которая уже, считай, сформировала теневое правительство РФ, – ответил Климов. – Или ты думала, я простой перебежчик? Нет, я работаю не за деньги. Точнее, не только за деньги, но и за идею.

– Какова эта твоя идея? – продолжила я.

– Взять власть, установить наконец в России порядок. Это долго объяснять, а у меня мало времени.

Можно и не объяснять, мне и так все ясно. Все радетели за справедливую и сильную Россию на самом деле желают лишь безграничной власти. Она пьянит их, зачастую лишая разума. Нету у Игоря и его компании никакой идеологии! Нет и быть не может!

– Значит, с помощью наркотиков вы подрываете в России стабильность? И вербуете в свои ряды высших чиновников различных ведомств, подсаживая на наркотики их детей, «золотую молодежь»?

– Если надо будет, в России вновь будут греметь взрывы, будут рушиться дома, сходить с рельсов поезда… Инга, ты ведь сама прекрасно понимаешь несостоятельность всей этой демократии, всех этих спектаклей с кретинскими выборами. А мы хотим вернуть России ее былое величие, уж извини за пафосные слова. Мы хотим установить монархию.

Не больше и не меньше! Уж не самого ли себя Климов видит этим самым монархом? Верховным правителем России.

– России нужен сильный лидер, от этого никуда не уйдешь, – подвел итог Игорь. – Ради установления монархии, четкой и нормальной российской жизни для всех и каждого нам приходится иной раз идти на жертвы.

Если и дальше Организация «монархистов» будет идти на подобные жертвы, то очень немногие доживут до «четкой и нормальной российской жизни». Народу нужен сильный лидер… Несколько лет назад на эту тему был разговор в стенах нашей службы. Как-то на совместном совещании с представителями контрразведки из ФСБ, уже в самом его конце, затеялся интересный разговор. Уже была закончена официальная часть, когда слово взял один из оперработников ФСБ.

– Мы ведь продолжаем по старинке отслеживать общую ситуацию в стране, – произнес он. – Как с помощью негласных помощников, так и через открытые источники – прессу, телевидение. Чтобы знать, какие настроения бродят в народных массах.

– И какие же настроения там бродят? – переспросил генерал Лазарев.

– Очень интересные. Лучше всех на них реагируют конъюнктурщики из масс-культа. Ну, из так называемой попсы. Вот сейчас крутится на музыкальном канале песенка одной попсовой группы. Песенка так себе, но клип на нее интересный. Можно сказать, исторический. Представьте себе – мрачные 90-е прошлого века, ваучеры, Чубайсы-Гайдары жирные-мордатые, приватизация. Стриженые отморозки избивают в подворотне мужика-рабочего за то, что он организовал бунт против новых хозяев завода. А до этого показали митинг с грузовика, отчаянные речи о тяжелом труде и невыплачиваемой зарплате. В итоге «новые хозяева» заказывают бандитам главного зачинщика. После страшного избиения он попадает в больницу. Жена, дети, заводчане, соседи и даже участковый милиционер приходят проведать бесстрашного бунтаря. И все как один отдают свои кровные ваучеры героическому заводчанину, в результате чего тот становится президентом крупного металлургического предприятия.

– У народа тяга к социальной справедливости, на этом зарабатывают песенники и клипмейкеры, – отозвался один из контрразведчиков.

– У попсы теперь новая мода – воспевать героев с завода, – в рифму произнес Николай Арнольдович.

– Тут что главное – народу хочется кого-то одного! Чтобы этот кто-то стоял за него горой в одиночку, получал по голове и ребрам. А уж народ его после всего этого поддержит…

– В клипе! Все понятно – тоска по сильному и смелому лидеру. Место вакантное и, видимо, надолго.

– И слава богу, – кивнул оперативник, начавший этот разговор. – А то появится такой лидер и заварит кашу. Из лучших, благороднейших побуждений. И кончится все кровью. В лучшем случае – малой. Не надо лидеров, надо, чтобы законы уважали. И чтобы каждый за себя отвечал.

– Согласен, – подвел черту генерал Лазарев. – Каждый отвечает за себя и за вверенное ему дело. Если других мнений более нет, совещание считаю закрытым!

Вот так вот, без всяких лидеров. Просто каждый отвечает за себя и за вверенное ему дело. И старается выполнить его с максимальной пользой и отдачей. И мое дело сейчас – вытянуть из Игоря все по максимуму, а потом не дать ему отсюда уйти.