Крылатая.Небо для двоих

Калина Анна

– Это точно, - кивнула я.

Мы замолчали. Рьяве возобновил распитие чая, Анисий принятие солнечных ванн. А у меня зрели вопросы.

– А вы с Яром не обсуждали происходящие вокруг странности?

– Какие именно, детка?
– отставляя чашку, уточнил Рьяве.

– То, что происходит с навью.

– Она идет за тьмой, откликается на ее зов, - как само собой разумеющееся изрек алхимик.

– Хорошо, но почему тогда одна навь меняется, а другая нет? Драконы, волоты, оборотни?

– Потому, что все мы разные, - развел руками Рьяве.
– Мы все наполовину состоим из тьмы, наполовину из света. Независимо, навь или не навь. Не потому, что это явь. Не потому, что этот мир зажат между светом и тьмой. В нас просто есть крупица и того, и другого мира. Оттого мы слышим как голос богов, так и мрака. А вот кого слушать, решаем сами, за кем идти, кому подчиняться. Просто низшая навь слабее, интеллекта в ней меньше, вот она слепо и следует за тем, кто сулит больше и за меньшую цену.

– Инстинкты.

– Да. Посуди сама, чем тупее индивид, тем легче внушить ему любую, даже самую дикую ложь, пообещав желаемое. Потому как он вопросы задавать не будет, аргументов требовать не станет, доказательства искать не захочет. Он просто примет тот факт, что ты умнее. И зачем самому думать? Главное - получить желаемое.

– Прямо как люд в деревнях, - вздохнула задумчивая я.

– Ты неправа, - покачал головой алхимик.
– Даже в самых далеких землях не все верят храму. Думаешь, зря по сей день костры жгут? Думаешь, все сожженные и вправду колдуны?
– Рьяве скрестил руки на груди и глянул вдаль.
– Никогда в такое не верил. Даже в самой темной и убогой толпе найдется тот, в ком теплится огонек интереса. И его пытливый ум будет искать ответы, пробираясь сквозь мрак невежества. И он их найдет, и даже покажет другим своим собратьям, желая поделиться с ними светом. Но им станет страшно от осознания собственной узколобости и ограниченности, и вместо того, чтобы прислушаться к чужой мудрости, они поторопятся заткнуть рот зазнайке. Запретят говорить, потратят все силы, дабы убедить его в том, что он неправ. Изо всех сил попытаются затолкать в общий строй. «Не смей тыкать нас носом в наши же нечистоты» - вот что пронесется в их головах. И все. И голос истины зачахнет. В этих деревнях сгинул не один светлый ум. Не нужно бояться, что народ начнет обдумывать законы и реформы. Или прочтет еще, не приведи боги, что-то в книгах. И, о ужас, у них появится свое мнение.

– Да, - печально подтвердила я.
– Оттого-то храм и доказывает с пеной у рта необходимость закрыть порталы. Доказать ненужность сумеречных. Храму нужно выдавить магов из городов обычных в города свободные. Чтобы мы сидели и нос оттуда боялись показать.

– А ты думаешь, маги лучше?
– усмехнулся Рьяве.

– И вы тоже думаете, что маги стали на сторону храма в этом безумии?
– обернулась я к старику.

– Я согласен с Яром, - кивнул алхимик.
– Никогда в общей беде не бывает виновным кто-то один. Особенно если эта беда ведет к новому разделу власти и перестановке сил. Виноваты все. А маги? Чем больше силы, тем больше спеси. Каждый убежден, что будет править лучше. Что он, и только он, достоин этой должности, вот и ведомым быть не желает. А хватит ли силенок удержать власть?

– Значит, маги?
– Вскоре все ответы нам откроются, - Рьяве задумчиво поднял глаза к небу.
– Думаете? Думаете, это конец света?

– Данна-Данна, - покачал головой Рьяве.
– Моя умная девочка, ты же светлая голова. Конец света это только слово. Мир не может исчезнуть. Он может измениться, стать другим, но исчезнуть - нет. Да и разве мир не менялся все эти века? Разве не менялись люди, маги, навь? Конец одного это всего лишь начало другого. А тьма? Даже самое большое зло можно остановить.

– Ну да, бой добра и зла, - со вздохом откликнулась я.
– Я знаю эту легенду.

– Но это единственный противовес злу, - развел руками старик.
– Тьма заслоняет свет, но только свет способен разогнать тьму. Силу смерти заменяет сила жизни... Все взаимосвязано и перетекает из одного в другое.

– Пока что у нави больше шансов, - горько усмехнулась я, задумчиво принимая у Асика новый пряник.

– Почему же, - встрепенулся Рьяве.
– И явь влияет на детей нави. Погляди на них. Те, кто остался в нашем мире, тоже изменились. Это уже давно не те чудовища, что были ранее. Драконы не жрут людей, оборотни спокойно заводят семьи и плодят себе подобных. Маги открывают академии. Свет тоже способен менять и направлять, просто его зов тише. Тьма питается тьмой, а свет светом. Все просто.

– Как же просто?
– усмехнулась я.
– Мир в пропасть катится.

– Данна, Данна. Все всегда просто, - упрямо заявил старик.
– И ответ всегда находится рядом. Решение сложных проблем бывает до отвращения элементарным.

– И вы уверены, что решение этой проблемы есть?
– с надеждой уточнила я.

– Оно точно есть, - согласился со мной старик.
– Просто мы его еще не нашли. Значит, нужно просто поднапрячься. Находят те, кто ищет.

– Знать бы, что искать, - все так же задумчиво произнесла я.
– Знать бы, куда кидаться, хоть бы намек какой был.

– А я уверен, что он был, - все так же мечтательно произнес Рьяве.
– Судьба всегда подает нам знаки. Мелочи и случайности, происходящие в жизни. Совершенно посторонние события, которые мы забываем. Или события, которые мы просто не связываем с существующей проблемой.

– Мне бы ваш оптимизм и веру в лучшее, - усмехнулась я.

– Это само не приходит, - хохотнул алхимик.
– Это нужно развивать. А решение? Решение найдется, вот увидишь.

Увы, дальнейшая беседа не состоялась. Ну, сложно беседовать о великом, когда вокруг вас носится одуревший от счастья алхимик с дымящейся шашкой в руках. Следом за невменяемым Листом из дома вышла Улька, покрутив пальцем у виска, выразила все свое мнение о душевном здоровье друга и уселась рядом со мной на лавочку. Далее мы уже ели пряники все вместе, сидя на той же лавочке, к которой подтащили сделанный из пня столик. Пили липовый чай и обсуждали разработку Листа пополам с разной дребеденью вроде погоды, природы и вкуса тех самых пряников.

От Рьяве мы уходили счастливые и обласканные, словно покидали дом родного дедушки. С наших лиц не сходили улыбки, а настроение пребывало в том пиковом состоянии, когда еще немножко - и взлетишь. И мир вокруг казался другим, и шумная площадь со снующими торговцами и попрошайками не раздражала. И даже шум от повозок не злил. Вот ничего не мешало тому ощущению счастья, что жило сейчас в нас.

– А это что там?
– уточнил Листик, ткнув пальцем в небо.
– Чайки?

– Откуда здесь чайкам взяться?
– удивилась Уля.

Я тоже глянула наверх, отслеживая огромные крылатые точки на небе. Их было три до того, как я моргнула. Но вот еще взгляд на небо - и точек уже стало пять. По спине пополз мерзкий холодок предчувствия. Плохого такого предчувствия. Слишком эта картина напоминала ту, что мы с Яром наблюдали в парке. Очень это походило на то, как множились огоньки в ночном парке. И я с ужасом ждала, что же упадет на нас с неба. Люди тоже останавливались, разглядывая странных существ, парящих над городом. Их число еще прибавилось, но я уже не смотрела на это, я четко видела, кто несся к нам по воздуху, выпустив костистые лапы для захвата жертв.