Крылатые сандалии
Шрифт:
– Глупышка, да если бы эти люди понимали то, что для других просто и очевидно, они бы до такого не докатились. Думаешь, они когда-нибудь бывали в театре? Фантазия их пугает.
– Ладно тебе, Ирини, довольно мудрить.
– Дорогая, я правду тебе говорю. У кого есть фантазия – тот может вообразить себе лучший мир.
– Мечты людей?
– Мечты, мысли, всё. А им-то нужно другое: опущенные головы, глаза в землю.
– Ты права, Ирини.
– Для театра и для твоего фламенко нужно сумасбродство.
– Да какое еще сумасбродство…
– Прекрасное сумасбродство. Кстати, когда мы увидим тебя на сцене?
– Не думаю, что такое случится. Я не становлюсь моложе.
– Так, придется мне тебя поругать. Открой свое сердце, глупышка. Танцуй, смейся. Мне в твоем возрасте тоже казалось, что я уже взрослая. А сейчас, глядя на тебя, жалею, что не осознавала, насколько молодой была тогда. И если б моя подруженька Виктория стояла сейчас рядом, не спастись тебе от хорошей затрещины.
– Она никогда на меня руки не поднимала. Даже не замахивалась, чтобы напугать.
– Потому ты такой и выросла. Ты неженка, все витаешь в облаках, а рискнуть боишься. Поставь цель. Скажи: за год я подготовлю представление – и за дело.
– Хорошо, Ирини, я подумаю об этом. Я как раз размышляла, не переехать ли мне с улицы Судеб в Театр.
– А ты видела мою подругу Анну?
– Я проходила мимо и занесла ей апельсиновый пирог. Она когда-то давала рецепт бабушке. И знаешь, что она мне сказала? «Ты добавила слишком много сиропа, малышка. Апельсиновый пирог – он как поэзия, как искусство. Пересластишь – и все пропало».
– Анна умеет удивить. Она всегда отличалась от остальных. Она не человек – эльфийка. Святым духом сыта.
Луиза вспоминала, какими были бабушкины подруги во времена ее детства. Ирини и Анна. Тогда Анна потеряла все, что у нее было, – потому что в очередной раз доверилась незнакомцам и влезла в долги, чтобы им помочь. Сама она не принимала помощи ни от кого. В гробовой тишине объявила: «Я буду жить в машине». И добавила: «К тому же я всегда мечтала объехать весь свет в доме на колесах. Просто представьте, что я путешествую». Анна попросила Викторию лишь об одном – поставить в подвал фортепиано. Пообещала забрать его, когда ситуация изменится. Годы шли, временное становилось постоянным, Виктория ушла в мир иной, а фортепиано безмолвно стояло в подвале. Анна же продолжает свою кругосветку под окнами дома, где выросла. И нет этому путешествию конца.
Наследник птиц
– Пойдем посмотрим на актеров? – спросила Афина.
Она пожаловала с самого утра, чтобы познакомиться с кошками улицы Судеб. Роза начала представлять их. К счастью, Эмили Дикинсон снова где-то пропадала. Праксилла, напротив, не отлипала от них.
– Куда пойдем?
– В Театр.
– Здесь где-то есть театр?
– Не просто есть! Это лучший театр во всей Греции!
– Ну ты как всегда, Афина. Не преувеличивай.
– Так говорят знающие люди.
– И много ли таких знающих людей ты знаешь?
– Моя мама пересмотрела тысячу спектаклей, но в нашем Театре – самые лучшие из всех, что ей доводилось видеть.
– И как называется этот театр?
– Так и называется. Просто Театр. Я слышала, они готовят новую постановку и уже начали репетировать. Пойдем?
Конец ознакомительного фрагмента.