Крылатые танки
Шрифт:
Когда все летчики произвели посадку, гвардии полковник И. Т. Калугин, снимая шлем, сказал:
— Ну и благодать! Давно не летал с такого аэродрома.
— Аэродром-то хороший, Иван Трофимович, только находится он на удалении пушечного выстрела от противника, — заметил я.
К нам подошли инженеры Титов и Баранюк. Мы посоветовали им заблаговременно побеспокоиться о сооружении укрытий для технического состава: до вражеских позиций было не более десяти километров.
Все экипажи хлопотали возле своих машин. Механики и техники осматривали самолеты,
Начальник политотдела и я подошли к летчикам. В это время над нами пронеслось звено «яков», Ведущий качнул крыльями, приветствуя нас.
— Завидуют, наверное, нам ребята, — проговорил майор Денисов. — На каком аэродроме мы приземлились!
— Да, с такого свободно можно взлететь с дополнительной бомбовой нагрузкой, — добавил Арефьев.
Молчавший до этого замполит полка майор Митяев протянул мне листок из полевой книжки:
— Подсчитано, товарищ генерал, что при взлете с бетонированной полосы штурмовик может взять бомбовый груз почти в два раза больше, чем с грунта.
— Почему почти? — спросил Герой Советского Союза Б. Падалко. — Радиус действия по целям не превышает двадцати — тридцати километров. Значит, можно сократить заправку горючим. Вот и получается, что полезная нагрузка штурмовика увеличится вдвое.
— Кстати, как дела обстоят с маршрутами? — обратился полковник Калугин к штурману полка Папсуеву,
— Проложены по всем направлениям Земландского полуострова, — ответил майор. — Уточнены также варианты действий по кораблям в Балтийском море.
— Опять по кораблям? — удивился капитан С. Ковальчик.
— Да, — ответил вместо штурмана инспектор по технике пилотирования дивизии майор Лабзуков. — Опять по кораблям, хотя это очень трудная и опасная работа. Вражеские суда хорошо оснащены средствами противовоздушной обороны.
— Можно понять беспокойство капитана Ковальчика, — проговорил командир полка Д. И. Помукчинский, — К нему в эскадрилью прибыло молодое пополнение, которое еще недостаточно хорошо освоило полеты по приборам.
— Тем не менее летать над морем придется, — продолжал штурман полка. Посмотрите на расположение войск противника. — Он достал из планшета карту. Единственный путь отступления для них — через канал в Балтийское море.
Мы рассматривали карту- обозначенные пунктирными линиями маршруты полетов штурмовиков уходили в море.
— Все летчики и воздушные стрелки умеют плавать? — спросил полковник Калугин у командиров эскадрилий.
— Вероятно, не все. Я, например, не умею, — ответил Станислав Ковальчик.
— Ничего, — подбодрил капитана штурман дивизии майор Петров. — Завтра всем экипажам выдадут спасательные жилеты.
Побеседовав еще несколько минут, мы с начальником политотдела отправились на командный пункт. Только успели подняться на второй этаж, как от разрыва артиллерийских снарядов со звоном посыпались стекла.
— Всем
Обстрел не прекращался. Приказав командиру эскадрильи Иносаридзе поднять самолеты в воздух, чтобы подавить вражескую артиллерию, я возвратился к стартовой радиостанции. Один из снарядов попал в самолет, и техники, выскочив из укрытия, начали тушить пожар. Действовали они собранно, хладнокровно.
Инженеры Титов и Каракчиев, пригнувшись, спешили к связному По-2. Рядом с ними разорвался снаряд. Как подкошенный, упал Каракчиев, его спутник неестественно присел. Потом В. Е. Титов выпрямился и стал помогать подбежавшим санитарам укладывать на носилки инженера 826-го полка Каракчиева.
Загорелся По-2. Группа авиаторов бросилась к нему с огнетушителями. И вдруг взорвался бензобак. Брызнул огненный поток. Машину спасти уже было нельзя.
Над головой опять зловещий гул летящих снарядов. И снова грохот разрывов. Я не слышу, что мне кричит В. Е. Титов, вижу лишь его жесты. Подойдя к нему, увидел, что из пробитых голенищ его сапог струится кровь. Но инженер не замечал этого, твердо стоял на ногах.
— Снимите сапоги, надо перевязать раны, — говорю ему.
Титов махнул рукой и крикнул:
— Ложитесь!
При этом он странно встряхивал головой, как будто старался с нее что-то сбросить. Инженера контузило взрывной волной.
— Некогда отлеживаться, — отвечаю Титову, — надо идти на старт.
В общем гуле отчетливо различаю звук работающих моторов. Эскадрилья капитана Иносаридзе пошла на взлет. Волнуюсь, очень волнуюсь. Если хоть один снаряд попадет в самолет — погибнет вся эскадрилья. На своих же бомбах подорвется. А что будет с другими самолетами, с аэродромом?..
Минута переживания казалась вечностью. Но вот «илы» уже над аэродромом. Молодец Иносаридзе! Спустя некоторое время капитан доложил по радио:
— С ходу сбил аэростат, который корректировал стрельбу по аэродрому. Лечу к артиллерийским позициям.
Обстрел аэродрома прекратился. Передаю Иносаридзе:
— Боеприпасы расходовать только для подавления артиллерии.
— Вас понял, — ответил комэск.
Тем временем солдаты батальона аэродромного обслуживания привели взлетно-посадочную полосу в рабочее состояние. На смену экипажам Иносаридзе вылетело звено Героя Советского Союза Платонова. Погода резко изменилась, пошел снег, но капитан умело вывел свою эскадрилью на аэродром.
Авиаторы благодарили Иносаридзе и его ведомых за оперативную подготовку к вылету и умелые действия по подавлению вражеской артиллерии. Капитан улыбался;
— Если бы приказали вылететь другой эскадрилье, она бы сделала то же самое.
Офицер был прав: все наши подразделения находились в боевой готовности.
Заместитель начальника штаба дивизии подполковник Д, С. Кулебякин собрал сведения и доложил:
— Убитых нет, тяжело ранен инженер полка Каракчиев. Имеют повреждения отдельные самолеты.