Крылатый штрафбат. Пылающие небеса
Шрифт:
Дима Маслов держался за правый бок.
— Ребро сломали, сволочи… Ну, ничего — хоть летать оставили!
Тот триумф тактики советской авиации, который в 1943 году на Кубани смели с небес гитлеровские Люфтваффе, начинался здесь, в воздушных сражениях на Волге. Ценой неимоверных усилий, ценой жизни и героической смерти летчиков ковались эти победы.
Однако где победы — там и поражения, где отвага и смелость — там и трусость, и подлость.
Поэтому, просуммировав и проанализировав перипетии воздушных боев, командование 8-й воздушной армии — и лично генерал-майор Тимофей Тимофеевич Хрюкин — приказало создать и элитный 9-й гвардейский истребительный авиаполк, и отдельные штрафные эскадрильи —
Полком асов-гвардейцев командовал знаменитый мастер воздушного боя Лев Шестаков. Счет победам Лев Львович начал еще в Испании, где сбил два франкистских самолета. А на момент вступления в должность командира он сбил восемь самолетов противника. Он первым на практике применил такие тактические приемы, как эшелонирование по высоте и разделение строя истребителей на тактическую ударную и прикрывающую группы.
В сентябре полк вывели из боев и перевооружили с ЛаГГ-3 на Як-1. В переформированную авиачасть собрали лучших летчиков, имевших не менее пяти побед. Три эскадрильи полка отличались цветом капотов двигателей: «красноносыми» командовал Алелюхин, «желтоносыми» — Хан Султан и «Яками» с синими капотами — Ковачевич.
Плечом к плечу с гвардейцами воевали и штрафники из отдельной истребительной эскадрильи, подчиненной непосредственно 268-й истребительной авиадивизии 8-й воздушной армии. Она была сформирована 18 сентября 1942 года. Командовал ею вначале майор Деркач.
Сейчас майор Деркач вместе с заместителем старшим лейтенантом Сазоновым и комиссаром Крюковым стоял перед строем летчиков-штрафников, техников и бойцов аэродромного обслуживания. Форма на всех была одна — без знаков различия. Только у некоторых летчиков были кожаные регланы. Среди штрафников в едином строю стоял и Александр Волин с Георгием Туманишвили и Дмитрием Масловым.
В штрафную истребительную эскадрилью попадали совершенно разные люди с разными судьбами. Кто-то поломал при посадке свой истребитель или допустил аварию по другой причине. Кто-то, как тот же самый Александр Волин, не смог выполнить задание или заблудился, сбился с курса в сложных метеоусловиях при выполнении боевого задания. А кто-то попал сюда за пьянство, драку или иные нарушения дисциплины в боевой обстановке.
— В этом строю — оступившиеся, нарушившие дисциплину, допустившие элементы шкурничества, — излагал перед строем майор Деркач. — Родина предоставила вам возможность искупить свою вину в небе, в схватке с врагом! Положения о штрафной истребительной эскадрилье следующие: летчики-штрафники временно, до истечения срока наказания, лишаются воинских званий и наград. Награды за сбитые самолеты присваиваться не будут. Денежное вознаграждение за сбитые самолеты и боевые вылеты выплачиваться не будут, а срок пребывания в штрафной эскадрилье не будет включен в выслугу для получения нового звания или получения военной пенсии. Увольнение из штрафной истребительной эскадрильи в действующую воинскую часть и возврат наград и звания осуществляются по письменному представлению командира штрафной эскадрильи и комиссара. Ранение при выполнении боевого задания не считается искуплением кровью, и после излечения в госпитале летчик обязан вернуться в штрафную эскадрилью. Согласно приказу генерала Тимофея Тимофеевича Хрюкина штрафники направляются в штрафную эскадрилью на своих самолетах.
После выступать перед строем стал комиссар штрафной эскадрильи Иван Крюков:
— Любое нарушение дисциплины или невыполнение приказа будет караться самым строгим образом! В случае проступка, проявления трусости или шкурничества у вас два пути: или в штрафбат, или прямиком в военно-полевой трибунал — к высшей мере по законам военного времени! Родина предоставила вам последний и единственный шанс!..
— По-моему, наш комиссар повторяется, — шепнул Волину стоящий рядом летчик, бывший командир эскадрильи, который попал сюда после того, как в воздухе столкнулись два его летчика.
Александр Волин только хмыкнул в ответ. Комиссар своей излишней экзальтированностью сразу не понравился. Слишком уж он рьяно взялся за «воспитательную работу», и явно не с того боку. Вместо того чтобы поговорить с людьми, понять их, сразу начал с угроз. А чего грозить людям, которые и так под смертью ходят?
А вот представитель Особого отдела больше отмалчивался, внимательно оглядывая лица летчиков и техников. Штрафников.
Майор Деркач, тоже понимая, что комиссар хватил лишку, поспешил окончить построение:
— Вопросы есть? Вопросов нет. Разойдись!
Александр Волин, Георгий Туманишвили и Дмитрий Маслов вместе с остальными летчиками пошли обживать свое новое место службы. Аэродром располагался в степи, и из маскировки присутствовали только кустарник да низкие коренастые, будто бы изломанные ветрами, деревья. Пыльная взлетная полоса, по бокам — завешенные серо-желто-коричневыми, под цвет выжженной степи, маскировочными сетями, капониры для истребителей. Их в авиационной эскадрилье насчитывалось девять. Четыре Як-1, два ЛаГГ-3, пара «чаек» и один «ишачок» — И-16, правда, с пушечным вооружением.
У подножия невысоких холмов были устроены блиндажи, в которых жили летчики-штрафники. Вечером за общим столом познакомились друг с другом, поговорили по душам.
Народ в штрафной эскадрилье подобрался тертый, летчики в основном приходили опытные.
Так, лейтенант Горанчук выполнил 250 боевых вылетов и был награжден орденом Красного Знамени. Но от усталости после боевых вылетов он разбил один за другим два самолета при посадке. За это и попал в штрафную эскадрилью. Таким же опытным был старшина Елисеев, выполнивший уже около сорока боевых вылетов до того, как стал штрафником. Старшина Бережко и старший сержант Горхивер совершили один 120, а другой — 150 боевых вылетов. Однако они оба были обвинены в трусости и уклонении от боя. Обвинение тем более странное, что впоследствии они по несколько раз в день поднимались навстречу врагу и бесстрашно вели воздушный бой с превосходящими силами противника [20] .
20
Все фамилии — подлинные, приводятся по статье историка Александра Медведя «Штрафные авиационные подразделения в годы Великой Отечественной войны».
Боевые вылеты начались на следующий же день.
В штабном блиндаже было накурено, над картами и планшетами склонились летчики-штрафники, нанося линию боевого соприкосновения (ЛБС), значками помечая изменившуюся наземную обстановку.
— Я пойду с атакующей группой. На ЛаГГ-3 подвесят по четыре «эрэса». Атаку проводим по строю бомбардировщиков ракетным залпом, а потом, разойдясь парами, атакуем бомбардировщики.
— Товарищ майор… — оторвался от аппарата радист. — С постов ВНОС сообщают: на заводские поселки «Баррикады» и «Красный Октябрь» идет большая группа скоростных бомбардировщиков.
— Все по самолетам! Взлет по зеленой ракете.
Три девятки «Юнкерсов-88» они заметили на подходе к городу. Те шли ниже, тысячах на трех. Вокруг вились две четверки «мессеров» прикрытия.
— Внимание, группа, маскируемся за облаками, а потом атакуем на пикировании, прием… — раздался в наушниках голос майора Деркача. — Волин, Туманишвили — отсечь истребители!
Александр Волин покачал крыльями: «Вас понял!» Идти парой на восьмерку Bf-109F2 было чистым самоубийством. Но на то они и штрафники. А кроме всего прочего — враг рвется к родному городу, твердыне на Волге! А там — наши бойцы сдерживают яростные атаки отборной немецкой пехоты и танков. Они и так уже измождены до невозможности, а на них еще и обрушится смертоносный бомбовый груз «Юнкерсов»…