Крылатый

Тени первой расы творцов, создателей всей множественной вселенной, зашевелились впервые за миллионы лет. Приход повелителя растревожил тех, из чьих снов рождались миры, но лишь некоторые очнулись в глубинах мироздания. Расправив кожистые крылья, шестеро призраков устремились к маленькому миру.

Первый крик

— Какой крохотный… — тихо прошелестел первый призрак, склонившись над колыбелью, в которой посапывал малыш. Он осторожно взял крошечный сверток, качая в руках.

— Какая сложная судьба у нашего владыки… — тихо вздохнул второй, разглядывая ребенка.

— Но какой неунывающий характер! — восхитился третий. — И нрав! Видите?..

— Мы дарим тебе удачу, маленький повелитель. — Четвертый легко дунул в личико младенца.

— Раскрой свои крылья, наш владыка, — сказал пятый из призраков.

— Пусть будет воля твоя сильна, малыш, — вздохнул последний, предчувствуя беды, ожидающие своего часа. — Пусть сердце останется чистым…

— А я буду рядом…

Тени расступились, давая дорогу новому участнику беседы. Он сильно отличался от шестерых — как холодное пламя от пепла. Если шестеро были призраками, то седьмой — почти реальным. От шестерых этих веяло пылью старых сундуков, но высокая, почти человеческая фигура седьмого дышала жизнью, скрытой мощью арктического ветра.

— Час еще не настал. — Невольное тепло при взгляде на ребенка проскользнуло в голосе того, кто пришел последним.

— Ты забудешь себя, если останешься, Феникс, — сказал первый призрак.

— Потеряешься… — добавил другой.

— И его тоже забудешь, — вступил третий.

— У тебя даже физического тела нет, — печально качнул головой четвертый.

— Давно ли родился последний повелитель и как долго он прожил? — задал риторический вопрос названный Фениксом, взяв на руки малыша. Призракам нечего было ответить, ведь последний владыка умер в незапамятные времена, прожив всего лет двадцать. — У вас нет даже имен и лиц, тени. Я же еще реален. Я останусь…

Шестеро молчали, зная, что на ребенка ополчится половина сил мироздания, желая его смерти. Но он должен вырасти, чтобы стать настоящим повелителем и прервать вековечный сон первой расы. Младшему из расы творцов был уже не один миллиард лет, и в новое рождение представители угасающей расы давно не верили.

Но чудо свершилось — он родился. И теперь кто-то должен помочь ему не потеряться, не погибнуть…

Любопытствующие фиолетовые глазенки проснувшегося малыша с интересом рассматривали ночных визитеров. Он выпутал из пеленки ручки и теперь цеплялся за все, что попадалось под крохотные пальчики. Пару раз дернув застежку плаща призрачного гостя, малыш попытался добраться до его белоснежных волос.

— Ох и неуемный же ты, — хмыкнул держащий мальчишку на руках. — С таким повелителем древним спать недолго осталось. И несладко придется. Не пожалеете ли?..

— Нет. Мы ждали его.

— Тогда идите. Я сберегу повелителя.

— Удачи, собрат наш. И тебе, и маленькому владыке…

Шестеро исчезли, Феникс же еще понянькался с ребенком, бережно качая и напевая древнейшую колыбельную на языке Творения.

— Маленький шкодник, — улыбнулся хранитель новорожденного владыки, опуская его в колыбель. — Спи, сын Неба. И пусть тебе видятся интересные сны…

Как только Феникс приблизился к окну, глазки мальчишки снова распахнулись во всю ширь и через миг раздался требовательный, недовольный рев…

— Неугомонный мальчишка, — тяжко вздохнул хранитель, поднимая малыша на руки. — Ох и намучаюсь я с тобой…

Я сидел за столом, грустно ковыряясь вилкой в тарелке и свободной рукой наматывая на палец прядь своих длинных темных волос. Мой брат всегда стригся очень коротко, я же, в отличие от него, носил волосы по пояс. Да, жутко неудобно и постоянно мешают, но демона лысого позволю себя обстричь!

Покосившись в сторону, наткнулся на угрюмый взгляд старшего наследника и привычно состроил невинное выражение лица. Понятия не имею, в чем меня хотят обвинить, но я точно не виноват! Брат многообещающе сощурился. Не боюсь, не пугай! Даже незаметно продемонстрированный под столом кулак немалых размеров не внушил трепета. У тебя же рука не поднимется на такого хорошего и безобидного меня, брат! Шон старше на восемь лет, и мы с ним очень разные — как внутренне, так и внешне. Я едва достаю этому мордовороту до плеча.

Скучно. Ничего интересного не происходит уже целых две недели. Прошло пять дней с того момента, как закончилась сессия в академии и начались каникулы. Даже в Сети затишье — кто-то отсыпается после адски трудных экзаменов, кто-то празднует наконец-то сданные зачеты, остальные друзья из темных и человеческих земель разъехались по отпускам. Теперь моя команда собирается всего дважды в неделю. Скучно. Скучно, скучно!

— Мам, — позвал я, отвлекая мать от книги, которую она читала за едой.

— Что, малыш? — Она подняла на меня ласковый взгляд темно-синих глаз.

Я не малыш! Мне уже скоро (всего через полгода) пятнадцать лет! Ну когда она это запомнит?! Отец сочувственно улыбнулся, легко прочтя всю гамму возмущения на моем лице. Он-то знает, что я не маленький, но маму разве убедишь? До сих пор иногда зовет меня не только малышом, но и детским именем! Ох, мамочка моя… не доводи меня, такого хорошего и мирного.

— Мам, лето за окном! Отпусти хоть в лагерь, а?

— Разве что в концлагерь… — вроде как про себя сказал брат.

Молния сама собой сорвалась с пальцев, честное слово! Ну и что с того, что она оказалась самонаводящаяся?! То, что попала она в… пониже спины брату — чистая случайность! Сама навелась, хи-хи. Отец неодобрительно качнул головой, но, как всегда в таких случаях, ничего не сказал. Ага, они с дядей и мамой еще повеселее нас с Шоном были в юности! Мне дед все про них рассказал. Сидящий сбоку ужаленный Шон наградил меня очередным многообещающим взглядом. Ответный взгляд удался на совесть — сама невинность!