Крыло ангела
Шрифт:
На этот раз пауза длилась гораздо дольше.
— Ты не оставляешь нам выхода, о Ужасающий.
— И последнее, — жестко закончил Алексей, — вы откроете для меня свои сокровищницы.
— Воля победителя, — гораздо поспешнее, чем ранее, склонили головы главы гноров.
Похоже, их заминка с его приветствием была вызвана не только трудностями с выборами нового совета, но и кое-чем другим. Ну да и пес с ними.
— Отлично. Значит, нам больше не о чем рассуждать и спорить, — заключил Алексей, поднимаясь. — Надеюсь, вы не забудете о нашем соглашении. Иначе мне придется вернуться по
Не оборачиваясь и не взглянув на поникших членов совета гноров, Алексей быстрым шагом покинул зал, чувствуя, как за ним следуют орк и колдунья.
— Мой господин! — встретил его возбужденный чем-то Оторок.
— Надеюсь, ничего плохого? — спросил Алексей.
— Ничего плохого, — улыбнулся гном. — Тебя ждут на центральной площади. Это очень важно, мой господин.
— Сегодня удачный день, — пожал плечами Алексей. — Надеюсь, это не изменится. Веди.
После выхода из зала совета настроение у Алексея был такое, что хотелось запеть или выкинуть какую-то глупость. Впрочем, стоило ли этому удивляться, когда вместо кровавой бойни у стен цитадели все обратилось во вполне успешные переговоры, на которых полно и исчерпывающе решены абсолютно все вопросы данного периода? Он выполнил обязательства перед тарами и теперь мог без зазрения совести требовать от них в ответ необходимую ему информацию.
Всю центральную площадь занимали воины из войска гномов. Они образовали в своих рядах широкий проход, по которому Алексей прошел в центр собравшейся толпы. Отчего-то он даже не удивился, обнаружив на свободном от воинов пятачке терпеливо дожидающегося Герндола. Гном волновался, не отрывая взгляда от приближающегося Алексея. Когда тому осталось пройти не более трех шагов, гном рухнул на колено, словно сил стоять прямо больше не осталось, и протянул к Алексею сомкнутые в ладонях руки:
— Прими, великий Лексар, меня и весь род, стоящий за моей спиной. Прими со всем, чем владею я и мой род. Без принуждения, с надеждой и радостью я вверяю тебе себя! Будь моим господином и сюзереном!
Теперь Алексею было значительно легче, ведь он недавно уже участвовал в такой церемонии и сделал все верно. Да и слова Эльви о настроениях в рядах гномьего воинства не раз возвращались в его мысли. Словом, теперь Алексей был вполне готов к происходящему. А самое главное — за последние дни и часы он намного больше уверовал и в свои собственные силы. Алексей принял в свои ладони руки гнома.
— Клянусь в верности и преданности тебе, Лексар, мой господин и сюзерен. Клянусь во всем без сомнений и колебаний почитать тебя и твои интересы. Приношу тебе, мой господин, оммаж и клянусь в верности. С этого дня для всего нашего рода мы признаём тебя ярлом, мой господин. Я явлюсь по твоему зову со всей мощью моего рода. Я клянусь защищать тебя, мой господин, и все, что связано с именем твоим, не щадя своей жизни.
— Я принимаю твой оммаж, Герндол, — ответил Алексей, помогая гному подняться. — Клянусь, как твой ярл, помогать и покровительствовать тебе во всех делах. Клянусь уважать твою честь и твою свободу. Клянусь защищать тебя от твоих врагов и дорожить твоею жизнью и жизнью
Собравшиеся на площади гномы радостно завопили, бряцая оружием. Этот радостный шум прокатился по ведущим на площадь узким улочкам и выплеснулся за пределы цитадели, где осталась не вместившаяся в пределы крепости часть войска.
— Теперь все легенды гномов здешнего рода действительно полностью сбылись! — прокричал появившийся рядом с Алексеем Оторок. — Ты не только даровал им свободу, но и объединил всех. Гноры не решатся теперь пойти против твоих вассалов, мой господин, а в этом мире нет больше никого сильнее объединившихся под твоей дланью орков и гномов.
— На все воля Господа, — ответил неожиданно для себя Алексей. — Нам больше нечего здесь делать, друг. Собери наш отряд. Мы немедленно возвращаемся в мир таров. Пусть Хардар даст нам своих зоров и пару воинов, которые заберут их, когда мы достигнем портала.
— Ты хочешь прокатиться или действительно забыл про меня? — поинтересовалась слышавшая последнюю фразу Эльви. — Я могу создать портал к городу таров прямо с этой площади, если ты возжелаешь, мой возлюбленный господин.
— Я немного не в себе после стольких событий, — улыбнулся ей Алексей. — Оторок, мы устроим сегодня пир во славу нашей победы, а утром уйдем в мир таров через созданный Эльви портал.
— А что делать нашим отрядам, господин? — уточнил Оторок, вспомнив про всех, кто пришел к ним на помощь из своих миров.
— Они нам могут еще пригодиться, — ответил Алексей, задумавшись на минуту. — Пусть все двигаются своим ходом к порталам и дальше, в мир таров. А мы пойдем впереди. Мне не терпится встретиться со всезнающими хозяевами Тарграда.
Город таров даже из-за стены стал выглядеть иначе. Он заметно ожил — в прозрачных рукавах транспортной системы горстями бисера проносились крошечные фигурки прохожих. По воздуху сновали причудливые аппараты. На стенах зданий расплескались рекламные образы и бегущие информационные строки. Город превратился в бурлящий жизнью муравейник.
Неожиданно Алексей заметил приличного размера походную суму из тонкой кожи, перекинутую через плечо колдуньи. По сравнению с ней даже армейский вещмешок выглядел бы довольно скромно. Алексей совершенно точно помнил, что ничего подобного в руках или на плечах девушки раньше не было.
— Что это за рюкзак? — спросил Алексей, поймав взгляд колдуньи. — Ты решила набрать побольше еды перед долгой дорогой?
Девушка весело рассмеялась и тряхнула гривой великолепных волос:
— Нет, мой возлюбленный господин, мне не требуется так много еды. Это добровольное пожертвование колдунов совета гноров в счет репарации.
— В счет репарации? — Алексей не смог сдержать улыбки.
— Точно, мой господин, — заверила Эльви. — Колдуны собрали всякую ненужную им мелочь. Мелочь, не стоящую твоего внимания. Особенно в тот момент, когда нас уже ждет этот всезнайка Лийни.
Алексей моментально забыл про большой кожаный мешок, содержимое которого колдунья явно не собиралась ему показывать. Он впился взглядом в городскую стену и рассмотрел несколько тщедушных фигурок таров, дожидающихся возле квадрата городских ворот.