Крыло бабочки
Шрифт:
Вторая с ненавистью отбрасывает ножницы куда-то в сторону и бьет кулаком по зеркалу. Стекло то ли прочное, то ли волшебное – трещины не бегут, только слышится легкий стук. На зеркале ни царапины, а Муза отдергивает руку, ноющую от резкой, внезапной боли. Отдергивает и отступает назад, тупо глядя на свое отражение.
Что она делает не так?
Она смотрит на свои волосы. Короткие. Она. Такая... Чужая. Не та. Не... Но ведь та же! Ее трясет. Она ведь выглядела именно так. Это ее прежний облик, это – возврат к прошлому, к.. Но почему тогда кажется, будто это не она? Неужели она успела привыкнуть... К этим длинным волосам? И теперь
– Так что не так?! – кричит она в пустоту, бросаясь куда-то в сторону и со всей силой упираясь ладонями в прохладную стену. И только там успокаивается, растерянно хлопая глазами и медленно и глубоко дыша.
– Проблемы самоопределения? – Аларихаба подходит к ней слева, нежно пробегаясь пальцами по левой щеке и беря ее в свою ладонь. Муза не шевелится. – Я же говорил, что такие поспешные действия весьма нежелательны.
– Почему? Почему это происходит? – Муза безучастно пялится в стену.
– Потому что, как ни крути, но вы все же не полная личность. Каждая из вас – это одна часть целого, которое почему-то разделилось на две составляющих. Каждая уверена, что именно она – настоящая, – тянет Аларихаба.
– Она не моя часть! – перебивает его Муза. – Никогда не смей называть ее моей частью! Она – страх и слабость. Я – месть и жизнь.
– Как тебе будет угодно, – Аларихаба ничего не комментирует, а лишь смеется про себя: вот она – алчная природа людей, и интересуется без лишних эмоций. – Какой приказ мне выполнить?
– Верни все, как было, – отстраненно произносит Муза. Аларихаба колдует, и к фее снова возвращается ее прежняя прическа. Муза в шоке оборачивается, подходит к зеркалу и с удивлением перебирает длинные пряди. – Ее нужно уничтожить. Как можно быстрее.
– Разумеется, – кивает Аларихаба. – У меня есть одна идея. Подожди еще немного, скоро она начнет действовать. Позволим ей определенную свободу, – Муза вяло идет к кровати и садится на нее, все еще тяжело дыша. Словно бы всю энергию изнутри выкачали. – И да, – вспоминает демон. – Хоть я и выполняю твои приказы, это не значит, что я твой раб, – Аларихаба присаживается на одно колено перед второй. – Ты моя госпожа и моя жертва. Я твоя движущая сила и исполнение твоего единственно заветного желания. По магическому контракту я также исполню все то, что ты захочешь, если это возможно и не противоречит нашему договору. Но не стоит совершать необдуманных действий. Иногда бывает полезно спросить совета.
У Музы перекашивается лицо. А Аларихаба сидит с непроницаемым видом. Фея пытается взять себя в руки, но все происходящее выбило ее из колеи. И ведь этот демон с ней только два дня. Два дня.
– Хорошо, – наконец, с некоторой заминкой, произносит она. – Выкладывай, что у тебя на уме.
– Итак, мы только третий день в Эгилдоре, но уже пять депутатов из городского совета привлечены к уголовной ответственности, – заключает Дафна, подходя к широкому окну отеля в самом центре одного из крупных мегаполисов Домино. Нимфа скрещивает руки за спиной и смотрит вниз, на улицы, где на полной скорости несутся автомобили, бесконечным потоком движется толпа и протекает повседневная жизнь. Жизнь ее будущих подданных.
– Орител уже давно подозревал местные власти в недобросовестном отношении к своим обязанностям, – Сиреникс подходит сзади и становится рядом с ней, внимательно изучая виды за окном. – Сложнее было собрать необходимые доказательства.
– Но пройтись там где нужно, дернуть за верные ниточки и копать в нужном направлении... – заканчивает Дафна. – Король Домино восхищен проницательным умом Торена, что способен так хорошо оценивать обстановку, быстро в ней ориентироваться и молниеносно находить нужные решения. Отец считает, что ты подаешь большие надежды.
– А разве не таким должен быть король Домино? Видеть все и предугадывать все. Держать под контролем абсолютно все. Так, чтобы люди ни о чем не догадывались и продолжали верить в свою свободу? – Сиреникс так же складывает руки за спиной и бросает оценивающий взгляд на Дафну. – Мудрый политик, хороший стратег, умелый дипломат и великолепный лидер своего народа, готового пойти за своим королем. Разве не таким должен быть король Домино?
Дафна выдерживает взгляд змея. В янтарных глазах – цепкая хватка женщины. Губы не сжаты, не улыбаются, находятся в той грани, когда женщина представляет собой абсолютную расслабленность и сосредоточенность. Ее ничто не заботит, она уверена в своих мыслях и имеет детальные представления о дальнейших перспективах. И этот момент опаснее всего. Такой изгиб губ – абсолютная власть.
– Да, что-то такое я и имела ввиду. Но ты идешь дальше и... Глубже?
– Верно. Я знаю лучше них, что им требуется. Домино ушло с международной арены почти на двадцать лет. Прошло два года, Орител достиг прекрасных результатов, но еще многое предстоит сделать. В мою задачу входит сделать Домино одной из самых влиятельных планет своего времени, – заключает Сиреникс.
Брови нимфы чуть приподнимаются, янтарные глаза моргают. Но всего один раз.
– Тебе действительно интересно этим заниматься? – невозмутимо интересуется она.
– Да, потому что я еще никогда не управлял планетой. Это будет необычный и полезный опыт.
Дафна чуть усмехается. Сиреникс никогда не врет. Может зачаровать своими дивными речами, но то – лишь сказанная закрученно правда. Ложь змей не терпит, ибо ложь змей увидит. Дафне нравится такой подход. Дафне вообще нравится все, что связано с Сирениксом.
Правда, тело еще помнит сегодняшние ночные часы. Кости еще хрустят после многочисленных переломов. Живот содрогается, вспоминая, как коготь змея ловко отрезал верхнюю половину тела от нижней, словно кусок хорошей колбасы. Почти до конца, почти до самого позвоночника. Огонь еще разгорается внутри, залитый холодной и темной водой. Галлюцинации змея – опасны и реалистичны. И всякий раз боишься не их, а того, что именно сейчас это происходит в реальности. И легкие будут вспороты. И кишки перевязаны. И сердце сжато и раздавлено.
Тело еще болит от кромсаний и потрошения. Дафна стоит в лавандовом платье и в туфлях на среднем каблуке. Волосы льются светлыми волнами по спине. Принцесса Домино знает свой распорядок дня. Ее муж, ставший после свадьбы принцем, выучил его на неделю вперед.
Дафна умеет держаться, Дафна уже репетирует улыбку – милую, светскую. Ни один мускул на лице не дрогнет. Выдержка и точные движения. Каждый шаг – обдуман. Каждое действие – заранее обговорено.
– Клетка стала твоей сущностью, вплелась в твою плоть и стала твоим оружием. Ты была в клетке, а потом превратилась в ее стальные прутья. – замечает Сиреникс.