Крыло
Шрифт:
— Убей! — твердит заключённый.
Багровый свет на миг вспыхивает сильнее, и заключённый замолкает, лишь тяжело с хрипом втягивая и выталкивая воздух.
— Като... — повторяет Химуро.
Всё вокруг заполняется багровым светом, я не могу отвести взгляд, в голове роятся мысли, которые я не могу даже ухватить. Виски раскалывает...
— Прочь из моей головы... — прошептал я.
Багровое зарево ослабло.
—
Боль стала сильнее, но в то же время стала и более терпимая.
— Прочь из моей головы! — прорычал я.
Рука перестала дрожать.
— Като... — вновь повторил голос.
Но в моей голове уже сложился пазл из неадекватных заключённых со странным поведением и всем тем, что я видел сейчас. Даже если эта тварь захватила Химуро... Это лишь значит, что сам он уже мёртв, являясь лишь пустой марионеткой без зачатков сознания. Я не мог знать, вообще не представлял, что за тварь передо мной. Но если я не выстрелю — мы все точно останемся её марионетками.
Я навожу пистолет прямо на грудь и дёргаю пальцем курок до того, как успеваю осознать, что действительно выстрелил. Звука неслышно. Вообще, вдруг стало удивительно тихо. Силуэт потемнел, багровый свет пропал. Всё исчезло во тьме. Голова раскалывается, но в сравнении с тем, что было минуту назад, я чувствую почти блаженство. Мигал свет, обычный, настоящий, идущий от магических светильников. Рядом слышалось тяжёлое, но уже не хриплое дыхание моего проводника.
Не может быть всё так просто!
Приподнимаюсь, всё ещё испытывая целый букет самых неприятных ощущений, но приподнимаюсь и оглядываюсь. Тела заключённых лежат на полу, не подавая признаков жизни. В центре коридора лужи чего-то тёмного. И тело. А ещё мы двое. Всё.
Я поднимаюсь на ноги и, покачиваясь, подхожу ближе, всматриваясь в лицо того, кого только что убил. Вижу кровавые подтёки, тёмные провалы глазниц. Неужели всё же он?
Нет. Подойдя ближе, рассмотрел нижнюю часть лица. Не он, непохож совершенно. Разве что тварь его под себя изменила.
Рядом витиевато, порой вставляя слова незнакомого мне языка, ругается мой провожатый. Свет перестаёт мерцать, окончательно разгоняя осточертевшую темноту.
— Что это было? — спрашиваю я, находя взглядом арбалет.
Нужно добраться до него. Мы, конечно, пережили смертельную опасность, но мгновенно это лучшими друзьями не делает. Мой спутник заметил мой взгляд:
— Бери. Ты с ним обращаешься, наверное, даже получше, чем я.
Я немного удивился:
— Даже если так, откуда такое доверие?
Заключённый, кряхтя, поднялся, глядя на чёрные пятна.
— Ты убил эту тварь. Я немного в них разбираюсь и знаю одну вещь. Если она не взяла тебя под контроль сразу — то ты не трус. И вообще, всякими моральными качествами можешь похвастаться, раз смог её перебороть и пристрелить. А раз так, то слова своего не нарушишь. Вот и всё.
Я поднял и перезарядил арбалет, но наводить его на своего спутника не стал. Может, он ослабляет моё внимание и втирается в доверие, конечно... Но ради чего? Ловушка? Да мы расстанемся через минуту. И к тому же у меня оружие. А то, что я умею с ним обращаться, он видел, как и мою отличную реакцию и готовностью оружие применять.
— Нам сюда, — он указал на дверь. — осталось вскрыть замок.
— Отойди, — он сделал шаг в сторону, и мне пришлось уточнить. — Подальше.
Тот кивнул, отходя на достаточное расстояние.
Достав отмычку, оставленную Минакуро, я спросил:
— Что это была за тварь? И откуда ты о них знаешь?
Он поморщился.
— Ты слышал о безликих?
— Нет, — признаюсь честно.
— Тогда объяснять, кто я и откуда, слишком долго. А с тварью всё просто. Это мозгоклюй. Умным языком оно, конечно, называется иначе, но моё название ближе к истине. Эта тварь обитает в глубине Нижнего Города. Странно, что она появилась здесь, почти на поверхности.
Отмычка сработала, дверь открылась.
— Чёрт с ней, — мне всё меньше нравится Нижний Город. — Я предпочту убраться как можно дальше от города.
Мой спутник протяжно вздохнул. Не знаю, с чем был связан этот тоскливый вздох, меня больше интересовали бумаги. Здесь находились два стола и картотека из обычных деревянных полок. Вот только без пометок и указаний на содержимое, так что я искать буду долго.
— Как зовут твоего друга, когда он поступил и за что?
— Химуро, несколько дней назад, он... посвящённый.
Мужчина обернулся, пристально посмотрев мне в глаза.
— Жрецы, значит. И ты тоже?
— Вроде того. Долго объяснять, — вернул я его же отговорку.
Он улыбнулся.
— Мне дела нет, просто удивился.
Он прошёл до одной из полок, будто отлично здесь ориентировался. Впрочем, почему будто?
— Нашёл. Камера семь-четыре. Четвёртый коридор справа, вторая камера слева, — он показал мне папку из грубой серой бумаги.
Я подошёл и забрал папку, а затем достал пистолет. Один щелчок кремня и бумага вспыхивает, начиная медленно разгораться.
— Спасибо. Желаю успешно выбраться на свободу, — пожелал я бывшему уже заключённому.
— Взаимно, парень.
Я выбросил папку в коридоре, не боясь, что она устроит пожар. При свете магических ламп без труда удалось найти нужную камеру. Всё же сначала я осторожно заглянул в окошко, готовый отпрянуть назад. Однако, увидев внутри Химуро, тут же открыл дверь.