Крылья красных птиц
Шрифт:
Сидя на берегу ручья, Лика рассказывала всё это Тошу, при этом размышляя вслух.
– Ладно, – она решительно поднялась на ноги, – тут не так уж далеко. Если пойти прямо сейчас, до темноты я буду уже дома.
– Лика, а можно я с тобой? – Тош вцепился мокрой лапкой в её юбку.
– Нет, конечно. Ты, что совсем меня не слушал? Там опасно. И одна я буду идти быстрее.
– Но я хочу помочь!
– Извини, малыш, но сейчас ты никому ничем помочь не можешь. Иди домой. И не приходи завтра. Сам ведь видишь, что у нас сейчас творится.
– Я не маленький! – Тош шмыгнул носом и отвернулся.
Лика попыталась погладить его взъерошенные волосы, но он сердито увернулся от её руки и зашагал в сторону деревни. Карась растерянно мяукнул ему вслед.
Лика торопливо переодевалась, когда рыжий демон, как обычно, без стука завалился в её комнату. Она кинула в него ботинком. Он, как всегда, увернулся, но уходить не спешил.
Стоит, смотрит и молчит.
– Выйди, зараза! – приказала молодая ведунья, прикрываясь рубашкой.
Общение продолжилось во дворе, когда Лика вышла в походной мужской одежде с большой сумкой для трав через плечо:
– Что ты хотел? – снова, как в первые дни знакомства, Лика испытывала неловкость при разговоре с демоном и компенсировала это грубостью.
– Ты куда? – вопросом на вопрос ответил Кайдо.
– В горы за травой для твоего подопечного. До вечера вернусь. Присмотри пока за ним. Без разрешения никуда не уходи, – и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом вышла со двора.
Она успела уйти довольно далеко, когда поняла, что за ней кто-то идёт. Этот «кто-то» очень старался не выдать себя, и это ему удавалось, пока они шли по усыпанной прелыми листьями лесной тропе. Но сейчас деревья поредели, тропинка всё круче забирала в гору, а из под ног с тихим шорохом катились мелкие камушки.
– Так, – Лика резко остановилась и обернулась. – А ну-ка выходи!
Из-за кустов, сопя и глядя в землю, вылез Тош.
– Ты зачем за мной пошёл?! – напустилась ведунья на мальчишку. – Я же сказала тебе домой идти. Тебя же искать будут.
– Кому я там нужен, – буркнул Тош, – я тебе помочь хочу, и Рыжику, и чёрненькому. Всё равно, – он поднял на Лику невинные синие глаза, – я назад один не вернусь. Я боюсь. Я заблужусь, или меня волки съедят.
– Вот брехло, – устало выдохнула Лика, – ты сам любого волка съешь, – но отправлять мальчишку домой одного побоялась. Вдруг с ним и правда что-нибудь случится.
– Ладно, пойдёшь со мной, только далеко не отходи, и под ноги смотри – дальше сыпун начинается.
Лес закончился. Теперь они лезли в гору под палящим солнцем по еле заметной крутой тропинке, которая то и дело норовила потеряться в россыпи камней или в зарослях колючей ежевики. В очередной раз потеряв тропу, Лика решила устроить привал. Она тяжело опустилась на землю в тени высоких кустов, зато Тош сразу полез в густые заросли за ежевикой. В лесу возле деревни тоже росла ежевика, но там она была ещё зелёная. А в горах ежевика спеет раньше, и ягоды там крупнее и слаще. Причём, чем выше растёт ежевика, и чем труднее до неё добраться, тем больше и вкуснее у неё ягоды. Тош вылез из кустов весь поцарапанный, с перепачканной фиолетовым соком физиономией, довольный донельзя. Протянул Лике полную горсть спелых ягод. Обоим хотелось задержаться тут подольше, но Лика с тоской взглянула на солнце и скомандовала подъём, времени рассиживаться у них не было.
Начался обещанный Ликой сыпун. Все камни под ногами были «живыми», так и норовили посыпаться вниз, увлекая с собой путников. Тош успел один раз проехаться вниз на пузе, порвав рубаху и заработав кучу ссадин. Лика жалела, что не оставила его дожидаться возле ежевики, а мальчишка упрямо лез в гору на четвереньках для устойчивости и даже не думал жаловаться.
Наконец-то сыпун закончился. Они стояли перед входом в глубокое ущелье, вертикальным разломом прорезавшее проход в отвесном склоне горы. Справа и слева над ними нависали скалистые стены, отбрасывая густую тень. Где-то в вышине виднелся кусочек неба, а на дне ущелья клубился туман, и слышалось журчание воды. Вот в этот самый туман лучше бы вообще не входить, но барсья лапка растёт как раз там – на берегу источника.
Туман не ядовит, это всего лишь пар от горячей воды. Но дышать в нём трудно, и густые клубы скрывают глубокие узкие трещины под ногами. Некоторые из них наполнены горячей водой, из других по ночам поднимается ядовитый газ.
Лика торопливо рвёт и складывает в сумку большие темно-зеленые листья барсьей лапки, слышит, как возится на камнях выше по склону Тош – она запретила ему входить в туман, и теперь он объедает одинокий куст ежевики, прилепившийся к стене ущелья.
Сумка уже почти полна, а голова начинает слегка кружиться, видно не весь газ успевает рассеяться за день, когда Лика слышит тонкий вскрик и шорох камней.
– Тош!
Проклятье. Ведь знала же, что нельзя брать его сюда! Подхватив сумку, Лика бросилась на помощь.
Судя по всему, Тош не удержался на ногах, когда полез за особо вкусной ягодой. Поехал вниз по склону на осыпающихся камнях и теперь висел над широкой щелью, уцепившись за колючую ветку ежевики.
– Тош! Держись, я сейчас тебя вытащу. Только не шевелись и ветку не отпускай.
Мальчишка в ответ только всхлипнул коротко и еще сильнее сжал окровавленные ладошки – шипы у горной ежевики по размеру вполне соответствовали её ягодам.
Лика осторожно приблизилась к пацанёнку, придерживаясь стены ущелья – там камни были крупнее и лежали устойчивее. Не глядя, полезла в сумку, под ворохом листьев барсьей лапки нащупала тонкую прочную верёвку, которую всегда брала с собой в горы. Завязала на конце петлю и кинула малышу. Посыпались мелкие камни, когда Тош отпустил ветку и ухватился за верёвку. Сил вылезти самому у него не хватило, и Лика потянула за верёвку, без особого труда вытягивая лёгкое тельце. Только очутившись, наконец, возле молодой ведуньи, Тош заревел в голос от страха. Лика обняла малыша, утешая, и молча гладила его по спине, пока Тош не перестал всхлипывать – выругать его она ещё успеет, когда оба окажутся в безопасности.
– Ну, всё, успокоился? – улыбнулась Лика, заглядывая в покрасневшие глаза. – Давай выбираться отсюда. Иди первый вдоль стенки, и смотри, куда ноги ставишь.
Тош в последний раз шмыгнул носом, кивнул и стал пробираться к выходу из ущелья. Лика задержалась, сматывая верёвку. И вдруг громадный валун, на котором она стояла, и который казался незыблемым, как сама земля, пошатнулся и стремительно поехал вниз. Лика и понять ничего не успела, как оказалась на дне той трещины, в которую едва не угодил Тош.