Крылья мрака
Шрифт:
— Да очень просто, — улыбнулась Виктория. — Если монарх не способен заглянуть в умы подданных, он недолго удержится на троне. А если владетельные подданные умеют читать мысли — правителю с ними не справиться.
— Это не объяснение по сути, это лишь политическая сторона дела, — возразил брат Лэльдо. — Но как все это организовать чисто технически? Неужели твои лорды не понимают, что ты — телепат?
— Нет, конечно, — спокойно ответила королева. — Если бы понимали — давно бы сбросили меня с престола.
— Но простые люди в твоей стране — телепаты! — напомнила иир'ова.
— Не слишком сильные, — пояснила Виктория. — А я умею хорошо закрываться. Не забывайте, королевская власть — наследная. А значит, и дар телепатии сохраняется в нашей семье, и даже усиливается из поколения в поколение…
Королева вдруг уставилась в пространство перед собой и надолго замолчала. Видно было, что ее посетила какая-то очень невеселая мысль…
Гости терпеливо ждали.
Степная охотница осторожно протянула руку к корзине с разноцветными бананами и взяла один, ярко-красный. Но, едва начав чистить необычный фрукт, иир'ова вдруг насторожилась, присмотрелась к банану, понюхала его… отщипнула кусочек мякоти, растерла между пальцами, лизнула… и молча протянула банан молодому эливенеру. Тот вопросительно посмотрел на кошку, но она показала глазами на королеву — не мешай, дескать, человеку думать о своем. И брат Лэльдо просто принялся рассматривать красный фрукт. В следующую минуту он повторил все действия Лэсы, и выражение его лица становилось все более и более растерянным.
Королева встряхнула головой, отбрасывая одолевшие ее тяжелые мысли, и, едва глянув на гостей, спросила:
— Что случилось?
— Давно в твоей стране выращивают эти фрукты? — вместо ответа спросил опытный американский целитель.
Виктория ответила сразу и с полной уверенностью:
— Они появились в Англии шестьдесят восемь лет назад, как раз в год моего рождения.
— И откуда?..
— Их семена принесло смерчем вместе с несколькими лисицами, — улыбнулась королева. — Но вообще этот фрукт у нас известен испокон веков, он всегда рос на наших землях.
— Нет-нет, меня интересуют именно цветные… — пробормотал брат Лэльдо. — Интересно… значит, вместе с лисицами?
— А до того смерчи не приносили ничего подобного? — спросила иир'ова.
— А до того у нас и смерчей-то не случалось, тот был первым, — развела руками королева. — Впрочем, они ведь все равно угасают над лесом, так что у нас из-за них проблем не возникает.
— Две проблемы у вас из-за них все-таки возникли, — возразил эливенер. — Первая — лисицы. Вторая — вот эти самые фрукты.
— Кстати, — заметила королева, — если им не обрезать усы, они будут простыми желто-зелеными бананами, к тому же хищными.
— Что?! — разом воскликнули трое друзей.
Королева обвела их внимательным взглядом и, помедлив несколько мгновений, пояснила:
— Изначально это хищные растения, вроде волосатого подорожника или желтого паслёна. Они отращивают длинные вьющиеся усы и с их помощью ловят любое теплокровное существо, оказавшееся поблизости. И высасывают его, как подорожник жуков. Если же эти усы обстригать сразу, как только они проклевываются, — получается отличный нарядный фрукт. Растет хорошо, но требует больших трудов, в смысле постоянного присмотра за усами, они из него так и лезут. Поэтому объявлен королевским деревом. Я оплачиваю расходы по его выращиванию из своих личных средств.
— Зачем? — коротко спросил эливенер.
— Наши лисицы практически только ими и питаются, — пожала пышными плечами Виктория.
— А зачем вам лисицы? — задала свой вопрос степная охотница.
— Ну, это уже вопрос традиции, — отмахнулась королева. — Может быть, вы все-таки объясните, что вас так насторожило в бананах?
— Объясним, — кивнул эливенер. — Но это первой заметила Лэса, пусть она и скажет.
Виктория перевела вопросительный взгляд на зеленоглазую красавицу. Но Лэса снова начала с вопроса:
— Как у вас обстоят дела с рождаемостью в последнее время?
— Неважно, — удивленно вскинула брови королева. — А почему ты об этом спросила?
— Это напрямую связано с вашими дивными фруктами, — пояснила иир'ова. — В них есть некое вещество… ну, я в биохимии не сильна, как оно называется, не знаю, но оно влияет на способность к деторождению. И оно, судя по всему, должно накапливаться в организме. То есть с каждым годом будет действовать все сильнее и сильнее.
Королева Виктория побледнела, ее темные глаза расширились, недоверчиво и почти с ужасом уставившись на американскую колдунью. Ее величество не желала верить в чудовищную правду… но, поскольку она была женщиной чрезвычайно умной и, как истинная монархиня, обладала высоким чувством ответственности, она не стала отметать предположение, не рассмотрев его как следует.
К тому же, как выяснилось, у нее были причины верить кошке.
Немного помолчав, Виктория неторопливо заговорила:
— У меня четверо детей, два сына и две дочери. Но у старшего из наследных принцев до сих пор нет потомства. Сначала я думала, что виной тому — его супруга. Но он не сумел смастерить ребенка и своим любовницам, а их у него было уже семь. У младшего принца родилась одна дочь — и все. А это опасно для династии. И для государства в целом. У благородных лордов дела обстоят примерно так же.
— А простонародье благополучно плодится? — догадался вдруг эливенер. — Оно не есть королевских бананов?
Виктория кивнула.
— Мне кажется, — задумчиво передала иир'ова, — начинать нужно с лисиц.
— Но почему? — тихо спросила королева. — Ты так и не объяснила, что в них странного.
— Ящеры правы. Лисы — не те, за кого они себя выдают, — ответила колдунья.
31
Друзьям не пришлось снимать для себя дом. Королева Виктория пригласила их поселиться в ее дворце.
Когда ошеломленный Бэрк привез из дома сэра Дональда их скромные пожитки, троица уже устроилась в трех скромных маленьких комнатах в правом флигеле Вестминстерского дворца, рядом с кухнями и черным ходом. Правда, королева Виктория пыталась поместить друзей поближе к собственным апартаментам, но они отказались наотрез. Им необходима была свобода передвижения, чтобы потихоньку заниматься своими делами, а вокруг королевы постоянно толпилось слишком много народу — и придворные, и прислуга разного рода… нет, там каждый человек оказывался уж слишком на виду.