Крылья над полюсом
Шрифт:
После изнурительного тринадцатидневного перехода по дрейфующим льдам аэронавты оказались в районе с координатами 82°17', то есть примерно на полградуса южнее того места, где они приземлились, и 29°43' в. д.
– чуть западнее того пункта, откуда они отправились в свой поход на восток. Убедившись в невозможности достичь Земли Франца-Иосифа, Андре и его товарищи решили изменить курс и направиться на юго-запад, чтобы добраться до Семи [так] островов в северной части Шпицбергена, где находился второй склад с продовольствием. Они вышли в новом направлении вечером 4 августа, но переход день ото дня становился все труднее. В довершение всего людей начинают преследовать недомогания. После долгих дней пути, теряя последние силы, аэронавты признают себя побежденными.
Андре заносит в дневник:
"Со времени моей последней записи в дневнике многое изменилось. Мы продвигались вперед с санями в обычном порядке, но в конце концов оказалось, что и свойства свежевыпавшего снега не позволяют нам двигаться с достаточной быстротой. Ф. по-прежнему не мог везти саней из-за больной ноги, и это вынуждало С-га и меня по очереди возвращаться и перетаскивать его сани. У С-га одна нога тоже не в порядке. Медвежье мясо подходило к концу, а переходы между льдинами становятся все труднее из-за зыбкого, неустойчивого ледяного месива. Но самое главное, мы обнаружили, что течение и ветер неудержимо относят нас в район между Северо-Восточной Землей и Землей Франца-Иосифа и что у нас нет ни малейшего шанса добраться до Северо-Восточной Земли. И вот в ночь с 12 на 13 сент., когда нам, кроме того, пришлось стоять на месте из-за сильного северо-западного ветра, мы наконец признали необходимым примириться с неизбежностью, т.е. с зимовкой во льдах. Положение наше не из блестящих..."
1.4. Ледовый дрейф
Льдина, на которой Андре и его товарищи вначале разбили лагерь, оказалась слишком тонкой. Надо было срочно искать другую, более толстую и прочную. Они нашли ее неподалеку и перенесли палатку. Тем временем продолжался их дрейф к югу.
Андре заносит очередную запись в своем дневнике:
"Нога у Ф-ля заживает; он окончательно поправится не раньше чем через две недели. У С-га тоже болят ноги. Я наладил сачок для ловли планктона или чего другого, что окажется в воде. Посмотрим, что из этого выйдет. Удачный результат этой попытки может несколько улучшить наше тяжелое положение. Настроение у нас хорошее, хотя смех и шутка не принадлежат к явлениям обычным. Мои молодые товарищи держатся крепче, чем я ожидал. Поддержанию в нас мужества существенно содействует то обстоятельство, что за последние дни мы так быстро дрейфуем к югу. 12 сент. мы находились на 81°21' шир., а 15-го благодаря сильному северо-западному ветру - отдрейфовали до 80°45'".
Итак, в результате дрейфа они оказались на более южных широтах. 15 сентября на расстоянии нескольких десятков километров от лагеря показалась земля. Это был остров Белый.
"О попытке высадиться там не могло быть и речи, потому что остров, по-видимому, состоит из одной ледяной глыбы, окаймленной глетчером [12]".
Чтобы продолжать свой дрейф с бульшими удобствами, Андре и его товарищи построили хижину из льда. Работы велись под руководством Стриндберга. Размеры ледяного домика - 5,75 на 3,50 метра. Стены возводились из ледяных блоков, положенных один на другой. Потом их облили водой, которая, застыв, как цемент, скрепила ледяные блоки.
18 сентября погода была прекрасная, и работа шла весело. В тот день отмечалась двадцать третья годовщина вступления на престол шведского короля Оскара II. Андре и его товарищи отпраздновали это событие торжественным банкетом с вином. Провозглашались тосты и здравицы в честь короля, зимовщики спели национальный гимн.
"Мы подняли шведский флаг и закончили день торжественным пиром. Настроение было самое наилучшее, и мы легли спать сытые и довольные", пишет Андре.
В течение всего этого дня был виден остров Белый, они дрейфовали вдоль его восточного берега.
В последующие дни им удалось увеличить свои продовольственные запасы, убив двух тюленей, моржа и медведя. Это была удача!
Но 20 сентября Андре пишет:
"Погода в последние два дня была очень приятная, зато не обошлось без того, что между нами обнаружились признаки начинающихся раздоров. Я все же надеюсь, что это семя не прорастет и не разовьется".
Раньше никаких размолвок между членами экспедиции не было. Мы не знаем причины, которая испортила отношения между тремя людьми, но сохранить душевное спокойствие в такой трудной ситуации, как у них, было непросто.
Вечером 28 сентября зимовщики перебрались в ледяную хижину, которую торжественно окрестили "Дом". Там все трое ночевали и вели себя, по словам Андре, сдержанно. Тем временем продолжались работы по благоустройству хижины; предполагалось, что она будет окончательно готова на следующий день. Но утром 2 октября произошло ужасное событие:
"2-го в половине 6-го утра мы услышали треск и гром, и в хижину ворвалась вода, а когда мы выскочили наружу, оказалось, что наша большая прекрасная льдина раскололась на несколько мелких льдин и что одна из трещин, расколовших ее, пришлась как раз у стены хижины. Оставшаяся нам часть льдины имела в диаметре всего 24 метра... Это внесло очень крупные изменения в наше положение и наши виды на будущее. Хижина и льдина не могли больше служить нам приютом..."
Однако люди вынуждены были оставаться там еще несколько дней. Только 5 октября они покинули то, что осталось от льдины, и перебрались на отлогое побережье острова Белый, в юго-западной его части. Это было то место, где "Братваг" позднее обнаружил остатки лагеря. Сейчас оно называется Андренест. Палатка стояла в 200 метрах от берега.
Немногое известно о событиях, происшедших после того, как люди перенесли сюда свои вещи. Последняя запись, сделанная Стриндбергом, датирована 17 октября. Но нет никаких сообщений о том, что же случилось между 5 и 17 октября. Известно только, что первым умер Стриндберг. Товарищи похоронили его в узкой расселине между скалами. Мы не знаем, когда именно он умер. Не знаем и то, насколько пережили его Андре и Френкель. Они умерли один возле другого - мертвые лежали рядом. Причиной их смерти не был голод, так как многое указывало на то, что продуктов у них оставалось еще достаточно. Кроме того, у них было ружье и патроны.
Члены экипажа "Братвага" утверждали, что одежда их не годилась для полярной зимы. "Они заснули, и холод прикончил их", - сказал кто-то из команды корабля [13, 14].
Я привожу здесь описание лагеря, каким увидели его люди с "Братвага".
"Лагерь находился у северо-западной стороны скалы. Когда Андре пришел сюда со своими спутниками, здесь, по-видимому, снега не было. Теперь перед скалой находилось большое снежное поле, нанесенное ветром.
На снегу, в нескольких метрах от голой скалы, лежала в наклонном положении лодка, зарывшись в лед бортом, обращенным к востоку. Лодка была наполнена всевозможными предметами экспедиционного снаряжения, причем было очевидно, что в поклаже рылись медведи. В том конце лодки, который был ближе к морю, оказалась пачка книг. Мы увидели, что это были навигационные и тригонометрические таблицы, какой-то шведский научный труд и, по-видимому, много разных других книг, которые пока мы не решались открывать из боязни что-нибудь попортить.
Из других вещей мы заметили: два дробовика, анемометр, алюминиевые коробки, клубки веревок, корзину с различными швейными принадлежностями, одежду, теодолит, гарпуны, молоток, напильник, лодочный багор из латуни, а также остатки костей белого медведя...
Метрах в десяти от лодки лежал труп человека. Он весь вмерз в лед, но находился в самом естественном положении. На ногах его были надеты снежные ботинки. Кругом валялись лоскутья одежды [15].
Мы осторожно расстегнули куртку и на внутренней стороне ее, на спине, увидели большую вышитую монограмму "А", из чего заключили, что перед нами останки Андре. Во внутреннем кармане мы нашли дневник, в котором, насколько можно было судить, было написано только несколько страниц. В том же кармане лежали карандаш и шагомер. Неподалеку от Андре лежало ружье со стволом, ушедшим в снег так, что виднелся только приклад.