Крылья Руси

Гончарова Галина Дмитриевна

Сочувствовала ли ей Маша?

О, нет. Слишком памятны ей были те секунды, когда она не знала, где спрятать детей. И думала, что умрет сама, но выиграть бы время... и все это по милости позавидовавшей чужому счастью стервозы?!

Хватит с нее и того, что не злорадствовала.

***

– Что случилось?

Алексей не любил, когда их работу прерывали. Он, Иван, Софья... время от времени им требовалось поработать вместе. И бояре давно уже знали – не стоит лезть в этот момент к государю. Но...

Видимо,

что-то такое было у Федора Ромодановского, что он рискнул царской немилостью.

– Яков умер.

Иван присвистнул. Софья потерла руки.

– Подробности?

– Все сложно. Яков умер, а его вдова бежала из страны.

Софья усмехнулась. Она лично давала Анне добро на такое решение, но...

– Подробности?

– Говорят, что короля отравили. Имена называют самые разные, а уж кто там, что там...

– Пусть сами разбираются. Главное, чтобы долго заняты были.

– Монмут счастлив. Уже сделал шотландцам предложение вассалитета, но пока его никто не оценил.

– А почему бежала вдова? – заинтересовался Иван.

– Говорят, она беременна.

– От Якова? – улыбаясь, уточнил Алексей.

Ромодановский только руками развел.

– Зачат-то ребенок точно был при жизни Якова. А дальше... все в руках божьих!

Софья тоже улыбнулась.

– Где вдова – неясно. Но в Шотландии она была бы игрушкой. А на континенте... там возможны комбинации и варианты.

– Тебе – да вдруг неясно? – усомнился государь.

– Может быть, - Софья накрутила на палец кончик косы, - она объявится во Франции? Кто знает... Людовику надо чем-то заниматься. И если родится мальчик, и если родится девочка...

– Соня, ты – чудовище! – высказался Иван. Но звучало это так восхищенно, что никто не поверил.

Сколько времени собачатся англичане и французы? И тут Людовику в руки сваливается – ЭТО! И в общем-то все правильно. В Испании без него разберутся, а вот в Англии и Шотландии...

Какой простор для комбинаций! Сколько вариантов!

Например, война за Шотландское наследство!

С кем?

О, тут тоже хватает претендентов! Швеция, Дания, Монмут... восхитительно! А ведь Людовик – католик, считай, ирландцы его уже полюбят, а вот протестанты – не примут. К тому же, он не сам по себе придет, а как опекун законного короля. Последнего Стюарта! Как много интересного может получиться!

Ромодановский ушел. Алексей посмотрел ему вслед.

– Как там у него с Любавой?

– Великолепно. Душа в душу, разве что без детей. Но это им жить не мешает. У нее есть Володя с Наташей, у него жена рожает чуть ли не каждые два года – разве плохо? И никакой ревности! Человек на работе, в Кремле, все всё понимают. А чем он тут занимается между работой – его личное дело.

– И все же, дона Хуана мне жаль, - вздохнул Ваня, – там была такая любовь.

Софья подошла к мужу, приобняла его за плечи.

– Не стоит жалеть. Это не любовь, это страсть. Огонь,

в котором сгоришь – и пепла не останется. А вырастет ли что-то на кострище – Бог весть. Любава не подходила князю морей. Слишком уж она мягкая, добрая, нежная... да и воспитание у нее другое, и дон Хуан не смог бы ставить ее интересы на первое место. Знаешь, Маша сейчас пишет, что привязалась к мужу, а он – к ней, и разница в возрасте им не мешает. Можно упоенно восхищаться котенком, но рано или поздно, тебе потребуется партнер, а не плюшевая игрушка. Любить можно разных, а вот строить будущее надо с равными тебе по силе духа, уму, характеру, иначе потом пожалеешь.

– Как мы с тобой?

– Хотя бы. Вот у Алеши чуть иная ситуация, но Уля удачно дополняет его.

– Я воюю и делаю детей. Она их воспитывает.

Глаза Алексея затуманились. По возвращении из Дьяково он не спрашивал о Марфе, но сейчас настал момент.

– Говорят, на Москве новая красавица объявилась?

– Так это естественно. Старые замуж выходят, пока окончательно не устарели, новые появляются, - Софья пожала плечами. – Дело житейское.

– Заборовская?

– Да, и она тоже. Давно уж, пару месяцев тому…

Алексей сник и вздохнул.

– Да, это жизнь…

– Зато девушка счастлива. Говорят, замуж выходила, аж светилась от счастья.

И то сказать, супруга ей Софья подобрала хорошего в меру доброго, неглупого и красивого. Справится.

Несбывшееся – оно только первое время жжет, потом привыкаешь. Ну и ничего серьезного между Марфой и царем не было, подумаешь, взгляд на дороге.

А то, что Алексей тосковал несколько месяцев…

Так ведь государь же, не сопляк какой безмозглый. Ушел с головой в работу, отвлекся, да и успокоился потихоньку. Перебесился. Уля – и та не заметила.

***

– Шведы скоро нападут.

– Как скоро?

Адмирал Александр Яузов, выпускник царевичевой школы и один из любимых учеников Мельина, смотрел на гонца прищуренными глазами.

– Думаю, у вас есть не больше десяти дней, прежде, чем их флот окажется у Риги.

– Твою ж!

Ярость адмирала была почти физически ощутима.

– А чем вы занимались раньше!? Почему я узнаю об этом только сейчас!? Что можно успеть за десять дней!? Повеситься!?

Гонец, он же сокурсник, он же шпион, он же Дмитрий Берестов, грустно усмехнулся.

– Санька, Карл тоже не дурак. Я чудом вырвался. Все порты закрыты, все отслеживается…

– Голуби?

– Сокола.

– Черррт! Десять дней?

– Я не знаю, что ты будешь делать. Но они идут.

Яузов и сам не знал, что именно делать. Но…

– Рига? Это – точно?

– Да. Они хотят пройти вдоль побережья, сначала разорят крепости, а потом за ними пойдут солдаты. Уже на галерах, не торопясь, не ожидая сопротивления…

Слова, которыми Яузов охарактеризовал шведов, в истории не сохранились. Пергамент было жалко.