Крылья судьбы
Шрифт:
Тоска накатывала все сильнее, и уже почти не помогали ни работа, ни спортзал. В один из очередных грустных вечеров Джинджер открыла дверцу бара и достала бутылку с местным виски. Да пошло оно все!..
В бар возле аэродрома она стала заглядывать чаще, но в кампаниях не сидела. Просто занимала стул в дальнем уголке и слушала чужую болтовню, закрыв глаза. По крайней мере, в эти моменты ей было не так одиноко.
Конечно, кое-кто попытался к ней подкатить с известными предложениями. Некоторым хватило короткой фразы, другим пришлось объяснять чуть дольше, но они все поняли. А в паре случаев дело все-таки дошло до рукоприкладства. После того, как изрядно
Второй случай очень напоминал первый, только в этот раз на беззащитную жертву решил поохотиться залетный пилот. Он сделал вид, что не понял смысла фраз «Уйди, постылый, я в печали!..» (Это примерно, слова были совсем другие, не литературные.) Калечить его не стали (ему же завтра лететь!..), но изрядную часть привлекательности ухажер надолго потерял. (Синяки ведь долго бледнеют... Если они поставлены качественно.) После этого Джинджер получила репутацию гордячки-недотроги. Впрочем, ее это вполне устраивало...
Однажды ночью, после того, как уснула на кровати, оставив на столике полупустую бутылку, ей приснился странный сон. Будто в зеркале на стене отражается не она сама, а молодая женщина, очень на нее похожая. Только вот одежда на ней очень странная — такую носили лет сто назад, или около того. Длинное платье, жакет, шляпка размером с колесо от велосипеда, сложенный зонтик... Женщина посмотрела в глаза Джинджер и укоризненно покачала головой. Нет, она не показывала неприличных жестов, не обещала попадания в далекие неприятные места... Просто выразила свое... наверное, сожаление. Вроде как посочувствовала, но предоставила решать самой, что делать дальше. На Джинджер этот сон подействовал чуть ли не сильнее, чем тот, с неприличным демоном. Но что делать дальше, было по-прежнему непонятно.
Вот и прошло еще одно, затем второе, лето... Джин обратилась к местным «законникам», и через некоторое время Айвана официально признали «безвестно отсутствующим». Слово «мертвым» никто не произнес, но все понимали, что здесь разница только в более мягкой формулировке. Сосчитать тех, кто смог объявиться в более-менее живом виде после нескольких лет отсутствия, можно было по пальцам одной руки старого фрезеровщика. Теперь денежные средства перешли на счета Джинджер, и она совершенно неожиданно для себя стала довольно богатой по здешним меркам женщиной. Также вернули предоплату за ангар в аэропорту, по причине отсутствия в нем самолета. В принципе, можно было и перестать ходить в скучный офис, но тогда можно совсем одичать без людей. Компенсировать недостаток общения, проводя вечера в баре, больше не хотелось. Но ходить туда все равно приходилось, на час или два, после очередного дежурства на вышке. (Она там не работала официально, скорее, добровольно помогала. Но никто ее не прогонял, ведь если все хорошо и человек знает, что делать, то зачем ему мешать?.. Особенно, если он не просит ему за это платить.)
Очередным вечером, когда Джинджер уже выходила из бара, к ней подошел Хокинс.
– Джин, подождите!.. Мы хотели бы вам кое-что
– Сзади появились еще трое механиков, и один из них протянул ей закрытую темной тряпкой корзину.
– Вот, держите. Теперь у вас будет о ком заботиться, а когда вырастет — он будет вас охранять.
Заглянув в корзину, Джин увидела черный нос и внимательные глаза щенка овчарки.
– Ой... Но у меня никогда не было собаки... И что с ним делать, не знаю...
– Вот вам ему корм на первое время, подстилка, и еще кое-что.
– По знаку Джима другой механик показал большой пакет.
– Еще там записка с адресами инструктора и ветеринара. Теперь давайте погрузим все вам в машину, и везите своего питомца домой.
– А как его зовут?
– Джек, там на ошейнике табличка с именем...
Так в жизни Джинджер и появился новый друг. Хлопотное это дело — забота о щенке! Но он оказался понятливым, и сгрыз только старые кроссовки Айвана, после чего долго просил прощения и ходил за Джин, заглядывая в глаза. С тех пор он точил молодые зубы только о деревяшки и здоровенные кости, которые для него стала покупать хозяйка.
Через несколько месяцев начались занятия по общему курсу дрессировки, с упором на защитно-караульную службу. Пес рос буквально как в сказке — не по дням, а по часам, и через полгода вовсю гонял по участку непрошеных гостей — соседских кошек. Ядовитых тварей ему хватало ума не трогать, но иногда он лаем предупреждал о них Джинджер, если та неосторожно подходила слишком близко.
Ночами Джек спал на коврике рядом с кроватью в спальне, днем мог дремать на веранде. Когда Джинджер уезжала в город, то пес умело прятался за домом или в кустах, изображая засаду. И в конце года он все-таки проявил себя...
...Подъехав к дому, Джинджер не увидела пса — обычно он всегда выбегал на дорожку и сопровождал машину к дому. А сейчас никакого движения, тишина... Хотя, не совсем тишина... Войдя в дом, хозяйка поняла - совсем не тишина!..
Заглядывая в комнату за комнатой, в одной из них - там, где на стеллажах разложены мечи и кинжалы, она сначала увидела тихо рычащего Джека, затем разбитое окно, а потом — сидящего на шкафу вора. (В воздухе отчетливо пахло сильным испугом.)
– Пожалуйста, уберите собаку!.. Уберите!..
Вступать в переговоры Джинджер не стала, просто вызвала местную охрану, и те быстро забрали неудачника в каталажку. Как выяснилось, у взломщика даже был пистолет, но воспользоваться им у него не получилось — Джек рванул вора за руку. После чего тот птичкой взлетел на шкаф, так как дорога к отступлению оказалась перекрыта несговорчивым охранником с огромной пастью.
В начале сезона дождей многие женщины из проживающих в Порто-Франко решили наконец заняться своей внешностью, других причин для резкого увеличения очередей в косметические салоны на ум не приходило. Так что теперь пришлось ездить к мастерам не в то время, которое хотелось, а тогда, когда у мастера было «окно». Или вдруг кто-то отменял запись, такое тоже случалось, но редко.
В парикмахерской Джинджер просидела дольше, чем рассчитывала, и еле успела в косметический салон. Там, в соседнем кресле, мастер работал над внешностью молодой рыжеволосой женщины. Джин невольно сравнила цвет волос со своим — у соседки рыжина была заметно светлее. «Интересно, свои или крашеные?.. Вроде все ровно... Вот же повезло кому-то...»
Процедуры закончились почти одновременно, и обе женщины подошли к вешалке с плащами.
– Я здесь вас впервые вижу...
– сказала Джинджер, поправляя воротник.