Крылья ветра и Сердце дракона
Шрифт:
— За нас! — Аннет легонько прикоснулась своим бокалом к его. Окно было приоткрыто, и в комнату проникала влажность и прохлада вечера, заливисто пели соловьи, и пахло розами и морем.
— Сегодня такой чудесный вечер, и соловьи… У вас они поют только весной, а у нас почти всегда. И ещё, слышишь голос волн? Это невероятно. — Она поймала его соблазнительную улыбку и продолжила. — А самое прекрасное для сирин это скалы, когда полностью сливаешься со стихией и танцуешь… — Мечтательность во взгляде тёмных
Дарек вздрогнул и побледнел, закусив губу, залпом осушил свой бокал, налил ещё.
— Да, ту ночь и те скалы мне не забыть никогда… — Парень отвёл взгляд. Он не хотел вспоминать в этот вечер о Марго, но слова Аннет очень живо воскресили картину в памяти — ночь, скала, прекрасная и обворожительная рыжая бестия, её танец, голос…
Аннет смутилась, поняв, что сказала то, чего не следовало, сделала небольшой глоток, пробуя напиток на вкус. Открыла свои карие глаза, которые блестнули карамельным оттенком.
— Прости, я не хотела… — Робкий голосок.
— Ничего! Не страшно. — Дарек улыбнулся, и вдруг взгляд его упал на гитару. То, что надо! Бокал вновь опустел, а эльф взял в руки инструмент, любовно пробежал пальцами по струнам так, словно бы ласкал любимую девушку и задорно взглянул на Аннет, отметив, что его бокал вновь полон. — Вроде как, намечался творческий вечер?
Дарек на минуту замер, прикрыл глаза, просто расслабился, и, когда душу его наполнила музыка, начал петь мягко, вкрадчиво и негромко:
Горят, как музыка, огни,
Твои глаза горят,
А у меня пожар внутри,
Давно потух мой взгляд.
Меня ты в этом не вини,
Я сам себе не рад,
И пусть горит пожар внутри-
Глаза уж не горят.
Зачем связалась ты со мной?
Зачем глядишь мне в след?
Нарушить хрупкий твой покой,
Я не желаю, нет!
Твоя рука в моей руке,
Играешь ты с огнём,
И я боюсь, что свет в окне
Задую я в твоём.
Горят, как музыка, огни,
Твои глаза горят,
Забыть меня себе вели,
Ведь холоден мой взгляд!
— А вот не забуду. Тебя невозможно забыть… — Аннет проговорила это тихо, словно бы самой себе, но Дарек услышал. Её тёмные глаза пылали, блестящие локоны цвета шоколада разметались по плечам.
— А зря… — Шепнул Дарек, снова принимаясь за вино.
— Ничего и не зря. Мне плевать что было, что есть, ты прекрасный юноша. И глаза у тебя очень красивые. Они словно море Лефри. И в них можно утонуть. — Аннет смутилась, пряча лицо в волосах. — А твоим пением могут плениться даже русалки, так волшебно…
Щёки Дарека вспыхнули от смущения.
— Вообще, я раньше крайне редко для кого-либо пел, предпочитая играть и петь, пока никто не слышит. — Его бокал снова опустел и снова наполнился. Алкоголь уже начал ударять в голову,
— Я говорю что чувствую, это лишь моё мнение. А принимать его или нет — твоё право. Вино… Это вишня и лепестки роз. Вдохни его запах и ты почувствуешь этот восхитительный аромат.
Дарек закрыл глаза и вдохнул аромат напитка. Такой приятный, сладкий, нежный. Ему вдруг показалось, что комната качнулась, он открыл глаза, и рассмеялся.
— Мне кажется, я уже пьян… Не много же мне нужно, оказывается!
— Значит хватит пить! — Аннет рассмеялась, одим глотком осушая свой стакан, и села рядом с парнем, заглядывая в его голубые глаза.
— Я, может, только начал… — Дарек тоже допил своё вино, но вновь наполнить бокал не спешил. Ему хотелось прикоснуться к Аннет, провести рукой по густым красивым волосам, вдохнуть их аромат, хотелось ощутить тепло её объятий и прикосновений, но он не смел.
— Если ты будешь пьян и отключишься, будет скучно! Лучше расскажи мне о себе. Откуда ты? Где научился так здорово играть?
— Я из Юнигерда, из семьи дворян. У меня были прекрасные учителя, как музыки, так и вокала! Да меня вообще всё детство дрессировали. Ну, знаешь, богатые родители любили хвастать талантливым малышом, а так, всегда были заняты, и меня не замечали, так что, я прекрасно обучен… Многому.
— Родители… Я своих не знаю. Мы все здесь, в большинстве своём, одиночки, чужаки боятся нас и поэтому захаживают редко.
— Сочувствую. — Дарек помолчал. — Я вырос со своими родителями в одном доме, но мне тоже кажется, что я их совсем не знаю, мы чужие! Уже третий год я живу один, за это время мы почти не виделись.
— Это ужасно, когда те, кто должен быть близок, оказывается чужим. Но у знати это сплошь и рядом. — Аннет понимала, что парень очень одинок. Ей так хотелось помочь ему, да хоть просто быть рядом.
— Знаешь, а ведь… — Дарек опустил взгляд. На полу лежал ковёр, персиково-розовый. — Дома у меня больше нет! В смысле, его сожгли. Я вот представляю, как вернусь… А куда вернусь-то? Сгорели все мои музыкальные инструменты, все книги… Жалко!..
— Почему? За что с тобой так? — Сирин настолько приблизилась, что чувствовала дыхание парня. Как же ей хотелось обнять его, понять и поддержать!..
— За то, что спас жизнь одному наглому мальчишке! — Усмехнулся Дарек и посмотрел Аннет в глаза. Слишком близко. Его это пугало.
Поняв смущение Дарека, Аннет смутилась сама, но отстраниться… Нет, хотелось ближе.
Девушка улыбнулась, и вдруг, поддавшись совершенно детскому порыву, начала щекотать Дарека, пробегаясь тонкими пальчиками по телу.