Крылья ворона

Каннингем Элейн

Певец смерти вышел встретить ее и подал ей руку, чтобы помочь сойти с ящера. В обычной ситуации она с презрением отвергла бы его помощь, но от долгой езды верхом все тело ее затекло и болело.

– Где Горлист? – спросила она.

Бриндлор кивнул в сторону боковой пещеры. Воин стоял там, прищурившись, разглядывая стройные ряды зомби.

В свою очередь, Шакти осмотрела его силы. Позади Горлиста стояли десятка два дроу.

– И это все? – поинтересовалась жрица.

– У нас была неудачная стычка с воинами-берсерками, – ответил Бриндлор.

Предводитель

отряда шагнул вперед.

– Ты задержалась, – сердито бросил он. – Сегодня ночью мы нападем на людей.

– Сколько их? Какая оборона? Какой магией они располагают?

Горлист пренебрежительно рассмеялся.

– Они люди. Какая у них может быть магия?

– Маги-люди могут быть неожиданно могущественными, – холодно заметила жрица.

– Что-то я не заметил. У нас был один такой, из знаменитых Красных Чародеев. Его задрал медведь.

Шакти взглянула за спину воинственного мужчины, на его воинство. Кое-кто из дроу был ранен. Повязки были совсем свежие, проступившая на них кровь еще не успела потемнеть.

– Сколько было людей, с которыми вы дрались, и где они теперь? – отрывисто спросила она. – Если мы перехватим этот разведывательный отряд, то ослабим врага и в заключительной атаке склоним чашу весов на свою сторону.

– Неплохая стратегия, – отметил Бриндлор и пожал плечами в ответ на предостерегающий взгляд Горлиста.

– Пошли, – сказала Шакти и направилась к своей безмолвной армии. Она взяла всего десяток зомби – скорее чтобы обеспечить себе защиту от возможного предательства дроу, чем чтобы бросить их против людей.

Они прошли по нескольким туннелям и оказались в узком проходе, открывающемся под высоким потолком пещеры. По ней уходил небольшой отряд людей, унося с собой своих убитых и раненых.

В одном из мужчин Шакти почудилось что-то знакомое: черные волосы, широкие плечи, походка. Лицо жрицы осветила медленная жестокая улыбка. Она узнала любимчика Лириэль.

Она начала петь молитву Ллос. Отвечая на зов, тысячи пауков выскочили из укромных мест и устремились к воинам. Они забегали по стенам, таща за собой шелковистые нити. В несколько мгновений в пещере стало темно от снующих пауков и гулко от недоуменных проклятий рашеми и бесполезного лязганья их мечей о камни. Любая паутина отличается прочностью, а уж благословение богини сделало ее неподвластной любому железу и почти любым заклинаниям.

Когда люди были надежно спеленаты, Шакти спустилась вниз по узкому проходу. Она обошла вокруг кокона, разглядывая бьющихся в паутине людей, потом достала из кошелька маленькую серебряную клипсу и прицепила ее на ухо. Клипса, подарок иллитида Вестресс, позволяла ей понимать грубый язык людей и говорить на нем.

– Вы мне не нужны, – объявила дроу. – Вы все будете освобождены, и вам не причинят никакого вреда, в обмен на маленькое вознаграждение.

– Платить выкуп дроу? – прорычал толстый седобородый человек. – Ни единой монеты, клянусь жизнью!

– Разве я упомянула о деньгах? Как это грубо с вашей стороны, – холодно улыбнулась Шакти. – Я меняю много жизней

на одну. Отдайте мне девчонку-дроу по имени Лириэль, и вы будете свободны.

– Лириэль?

Долговязый тощий подросток недоверчиво повторил имя. Он насколько смог изогнулся в паутине, повернувшись лицом к соседнему воину.

– Фиодор, разве Лириэль не твоя вичларан? О чем она говорит, называя ее «дроу»?

– О, но она и есть дроу, – с жестоким удовольствием ответила жрица. И с особым садистским наслаждением добавила: – И кому отнести людям эту весть, как не Фиодору, который знает эту дроу очень, очень хорошо?

Мальчишка потрясение смотрел на Фиодора.

– Ты не мог сделать этого, не мог привести дроу в Рашемен. Скажи мне, что она лжет. Скажи, что ты никогда бы не предал нас так!

Несколько мгновений воин смотрел в молящие глаза юноши. Потом он повернулся к Шакти.

– Отпусти со мной мальчика, – сурово бросил он, – и я пойду.

Фиодор и Петияр не разговаривали, пока не выбрались из Западни. Наконец старший мужчина произнес:

– Ступай в поселок и предупреди остальных. Дроу, скорее всего, собираются напасть.

– Я слышал, что они бывают вероломными, – холодно ответил мальчик. – Видно, ту историю мне рассказывали не до конца.

Воин поймал его за руку.

– Петияр, есть вещи, которых ты не понимаешь. Сама Зофия провидела приход Лириэль. Я не в восторге от того, что Лириэль предпочла принять чужое имя и облик, но это был ее выбор, не мой. Она сделала это, следуя открывшемуся ей свету.

– У дроу со светом плоховато.

– Я видел путь Лириэль к свету, – возразил Фиодор. – Она не то, что ты о ней думаешь.

Ярость исчезла с лица юноши, остались лишь боль и тревога.

– Я надеюсь, брат, что ты прав.

Фиодор поспешил в их с Лириэль домик на холме. Предстоящая ему задача лежала на сердце тяжким грузом.

Он оказался перед невозможным выбором. Послав Петияра с вестью в поселение, чтобы тот поднимал воинов на бой с дроу, он ясно показал своему народу, кто такая Лириэль и что она такое. Если бы он не сделал этого, группа его земляков умерла бы от рук врагов Лириэль.

Дроу сидела у стола, соскребая с рук и ног что-то похожее на расплавленный воск. Она оглядела его с головы до пят. Лишь теперь Фиодор понял, что он совсем голый, если не считать башмаков и чужого плаща. Она поняла, что это значит. Был бой, и жестокий, раз ему потребовалось обращаться в медведя.

– Горлист? – спросила она.

Фиодор кивнул.

– И другие тоже. Неумершие дроу – все женщины-воины, и жрица с красными глазами и плетью из мертвых змей.

– Славная картинка, – пробормотала Лириэль. – Если это та, кто я думаю, то ты здесь не потому, что тебе удалось сбежать.

Он торопливо, коротко рассказал ей все, как было.

– Ты должна немедленно бежать из Рашемена.

Дроу рассеянно отмахнулась.

– Просто Шакти получит то, чего добивается.

– Вороненок, мы не знаем, какими силами они располагают!