Крылья
Шрифт:
Я отталкиваю отца и иду дальше. Элайджа идет за мной.
— А как же лечение? — спрашивает отец.
Я застываю в нерешительности. Да, этот пункт я не продумала. Как долго я смогу прожить без уколов? Хватит ли у меня времени, чтобы найти Эша и привести его сюда, пока не станет слишком поздно для меня? Вот уж не знаю.
— Прошу тебя, Натали, не нужно, — умоляет меня папа. — Мы с твоей мамой уже достаточно настрадались. Мы не можем тебя потерять. Зная, по твоим рассказам Эша, могу с уверенностью утверждать, что он бы тоже не хотел твоей смерти.
Все так.
Элайджа смотрит на меня.
— Ну что? Мы никуда не идем? — спрашивает он тихонько.
Я качаю головой и возвращаюсь к койке. Я повержена.
Как раз в этот момент из лаборатории возвращается доктор Крейвен. Он сводит брови, пока изучает самые последние результаты анализа моей крови. У меня же сводит желудок от страха неизвестности. Элайджа переплетает свои пальцы с моими. У него слегка мозолистая, но теплая рука. Этот жест немного успокаивает меня.
— Итак, какие новости, док? — Я стараюсь говорить непринужденным тоном, но пальцы мои непроизвольно сжимают сильнее руку Элайджи.
— Ну, сожалею, но ты все еще больна, — отвечает Крейвен. — Поэтому придется продолжить курс лечения...
— Я умру? — запальчиво спрашиваю я.
Элайджа с папой выжидательно смотрят на доктора. Мы все затаили дыхание. Так тихо, что я слышу, как в висках стучится кровь. Он снимает очки.
— Нет, конфетка, — отвечает доктор. — Хотя ты еще не выздоровела, похоже, вирус вошел в стадию ремиссии. А это означает, что лечение работает. — Он улыбается мне. — Ты будешь жить.
Глава 4
НАТАЛИ
Папа с Крейвеном обсуждают результаты анализа — по-видимому, если мы продолжим делать инъекции в течение последующих нескольких месяцев, то очень вероятно, что вирус войдет в стадию полной ремиссии — но мне трудно это представить. С моих губ срывается странный звук: нечто между всхлипом и смешком. Похоже, я буду жить.
Элайджа затягивает меня в свои объятия.
— Я так и знал. Знал, что ты поправишься, красотка.
Я льну к нему, благодарная за поддержку, хотя и крошечная часть меня хочет, чтобы это было плечо Эша, на котором сейчас покоится моя голова.
— Надо бы отпраздновать.
Я с надеждой смотрю на папу.
— А можно выйти на поверхность?
Он смотрит на меня суровым взглядом.
— Конечно, нет. Мы уже это проходили.
— Нас может сопровождать Отряд «Альфа», и тогда тебе не нужно будет переживать за нас. Мы всего-то и просим — выйти на поверхность на несколько часов, папа. Я не прошу о чем-то неразумном или невозможном. Мы уже неделю здесь маринуемся, вряд ли это хорошо скажется на моем здоровье.
— Немного солнечного света пойдет ей на пользу, Джонатан, — соглашается со мной доктор Крейвен.
Я расплываюсь в благодарной улыбке, в ответ на которую он озорно мне подмигивает.
— А что, если кто-нибудь вас узнает? — спрашивает папа.
— Так мы же замаскируемся.
Он вздыхает. Он больше не в силах сопротивляться.
— Команда «Альфа» должна быть в командном центре.
ДА!
* * *
Как следует из названия, командный центр находится в сердце лагеря, на стыке между больницей, офисами администрации лагеря и столовой. Пока мы идем по Главной улице, мимо нас каждую минуту со свистом проносится электричка за электричкой. Для перемещения по городу, размером с военный комплекс, солдаты используют поезда, но, после того, что случилось со мной и Элайджей, когда мы последний раз ехали на поезде (на нас напала банда Разъяренных), мы решили пройтись пешком. Меня все еще удивляет количество времени и денег, потраченные на строительство этой базы. Но больше всего меня удивляет, что Пуриан Роуз ничего о ней не знает и что у него в администрации есть предатели, о которых он даже не подозревает.
Эта секретная база была построена в первую войну, в качестве убежища для кучки параноидальных правительственных чиновников, которые планировали спрятаться здесь, если Дарклинги вдруг победят в войне. Дарклинги проиграли, но те же чиновники, возглавляемые Эмиссаром Винсентом (которая управляла Медным штатом, пока её не убили несколько недель назад) продолжали использовать базу, чтобы создать армию против Роуза, при поддержке Командующего. Они предполагали, что Роуз приведет страну к социальной и экономической катастрофе, благодаря своей одержимости Дарклингами. Это было время перемен. Эти чиновники здесь, на базе. Хотя, если честно, мне кажется, я ни разу никого из них не видела. Они предпочитают держаться в своих роскошных кварталах, подальше от всякой «гопоты».
Солдаты в комбинезонах цвета ржавчины тут же прекращают свои занятия и салютуют моему папе, когда он проходит мимо. Даже, несмотря на то, что папа одет точно так же, как и они, он излучает власть. Он кивает нескольким солдатам, даже пытается улыбнуться губами, исполосованными шрамами, но солдаты все равно держаться на почтительном расстоянии от него.
Доктор Крейвен посмеивается, в то время как Элайджа хватает мою руку и кружит меня всю дорогу вниз по Главной улице. Мы оба смеемся. Мимо проходящие солдаты одаривают нас недоумевающими взглядами. Но мне все равно. Приятно получить хотя бы толику хороших новостей после стольких страданий в последнее время. Мы все потеряли близких нам людей, включая доктора Крейвена, чей сын Себастьян пропал вместе с Эшем и сводными братьями Элайджи. Трудно волноваться о Себастьяне, когда он изнасиловал и убил мою сестру, но он по-прежнему сын доктора Крейвена; и я понимаю, почему доктор беспокоится о нем. Тем не менее, доктор не может рассчитывать на сочувствие ни от кого из здесь присутствующих. Если Себастьян появится прямо сейчас, то он будет немедленно казнен и доктор Крейвен знает это. Для Себастьяна было бы намного лучше остаться не найденным.
В комнате центрального управления очень шумно, когда мы входим в нее. Это круглая комната, заполненная интерактивными столами военного класса и стеклянными стенами, покрытыми цифровыми экранами, на которые потоком поступают обновления о военных операциях Стражей-поставстанцев. Солдаты, работающие за интерактивными столами, приветствуют моего отца, когда мы прогуливаемся по комнате. На одном экране я заметила отряд «Зета» врывающийся на военный завод, а на другом, «Омикрон» только что разрушил мост. На том месте они водружают лазурно-голубой с черным флаг — тот самый флаг, который Эш придумывал для «Людей за Единство». Я морщу лоб. Элайджа недоуменно смотрит на меня.
— Что они делают? — спрашивает он.
Я поворачиваюсь к папе:
— Вы присваиваете эти нападения «Людям за Единство»?
Он кивает.
— Зачем привлекать к себе внимание, если нам этого не нужно? «Люди за Единство» — отличное прикрытие. — Он улыбается, довольный собой. — Я опасался, что они будут мешаться под ногами, но они оказались очень полезны, отвлекая внимание Роуза на себя. А это позволяет нам заниматься своими делами.
— Ну, вообще-то, мы не только занимались тем, что «привлекали внимание» Пуриана Роуза, — ворчу я сквозь зубы. Даже, если технически я — Страж, в первую очередь я себя считаю членом «Людей за Единство». — Две недели назад мы освободили Фракию.