Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941-1944 гг.

Романько Олег Валентинович

Следует отметить, что в этом комплексе материалов хранится уникальный по своей сути документ. Он посвящен мятежу в 804-м азербайджанском пехотном батальоне, который подготовила существовавшая там подпольная организация. К сожалению, подпольщиков кто-то выдал, немцы приняли меры, и мятеж не удался. Батальон был расформирован, а его личный состав направлен в лагерь. Некоторым, правда, удалось бежать. Они примкнули к партизанскому отряду и сражались в нем до полного освобождения Крыма. Вся эта история была записана с их слов. Уникальность же этого небольшого документа заключается в том, что информацию об этих событиях нельзя найти не только в украинских архивах, но и в бывших центральных, а ныне российских. Полный отчет о них хранится в фондах Федерального военного архива ФРГ во Фрайбурге, который, естественно, доступен не всем отечественным исследователям.

Русская освободительная армия (РОА).

Этот комплекс документальных материалов является наиболее информативным и необходимым при изучении данной темы. В указанных фондах хранятся подлинные экземпляры

«Смоленского воззвания» и других обращений генерала А. Власова к бойцам и командирам Красной армии и советскому населению.

Значительную его часть составляют листовки и другие пропагандистские материалы, адресованные тем же читателям, в которых разъяснялось, кто и почему в действительности начал войну, за что борется РОА, и что надо делать, чтобы присоединиться к этой борьбе. По смыслу и содержанию листовки РОА были идентичны таким же материалам, о которых говорилось выше. И интересны они могут быть только с точки зрения сравнительного анализа: как, например, немцы обращались к советскому населению и военнослужащим от своего имени, и как от имени «командования РОА». Более же подробная и ценная информация о роли РОА в пропагандистской войне Германии против СССР содержится в специальных изданиях, таких как «Офицерский бюллетень РОА» и «Бюллетень добровольцев РОА». Эти органы выходили в Германии от имени «Русского комитета», «командования РОА» и тому подобных порождений немецкой пропагандистской войны. В Крым они попали после начала здесь вербовочной компании в ряды РОА. [343]

343

Вообще же фонд прессы Крыма времен оккупации представлен только двумя коллаборационистскими изданиями — это газеты «Голос Крыма» (орган Симферопольского городского управления) и «Azat Kirim» (орган симферопольского Мусульманского комитета). Оба эти печатных органа содержат интересную информацию по проблеме иностранных добровольческих формирований в германских вооруженных силах (главным образом о РОА и крымско-татарских подразделениях). Однако их анализ уже был проведен автором и не входит в задачи данной публикации. Более подробно об этом см.: Романько О.3 icTopii колаборацюшстськоi перюдичжн преси в Криму в окупацшний перюд (1941–1944 pp.) // Украшська перюдика: icTopbi i сучасшсть: Доп. та повщомл. восьмо! Всеукр. наук. — теорет. конф., JlbBie, 24–26 жовт. 2003 р. — Львiв, 2003.

Как известно, искусство, во всех его проявлениях, в период войны также становится частью пропаганды. И пропаганда, исходившая от РОА, не была в данном случае исключением. Об этом свидетельствуют многочисленные материалы, хранящиеся в указанных архивных фондах. Такая пропаганда через искусство выражалась в основном в виде карикатур на высшее советское руководство и лидеров западных союзников, небольших произведениях художественной прозы, повествующих о боевых и мирных буднях солдат РОА, и, конечно, стихах. Последние представляются наиболее интересным и оригинальным жанром данного направления пропаганды, так как среди этих стихотворений наряду с заурядными агитками можно встретить настоящую поэзию, свидетельствующую о том, что в РОА шли служить не только «подонки и отщепенцы».

Что же касается крымской стороны проблемы РОА, то документы этого комплекса являются во многом уникальными. Подчеркнем, что, и по количеству, и по качеству информации, это очень значительный комплекс. Однако согласно происхождению документов и материалов, его условно можно поделить на две большие части. Это документы и материалы немецкой оккупационной администрации на территории Крыма, а также документы и материалы, вышедшие из среды крымских партизан и подпольщиков. Некоторая информация о крымских частях РОА содержится и в послевоенных воспоминаниях граждан, переживших оккупацию, однако она является незначительной и может быть использована только в совокупности с вышеуказанными документами.

Документы и материалы органов немецкой оккупационной администрации представляют собой в основном указания по использованию добровольцев РОА (прежде всего в целях пропаганды) и отчеты о результатах этого использования. Интересно отметить, что офицеры-пропагандисты РОА использовались не только в антипартизанских операциях, но также и в пропагандистских мероприятиях, адресованных местным жителям. При этом, как показывают документы, немцы преследовали свои цели, сугубо утилитарные. Руководство же РОА видело свои задачи не только в обычной пронемецкой пропаганде, но и пыталось играть самостоятельную роль. Так, одним из направлений работы пропагандистов стало распространение среди местного населения основ русского национального самосознания (во власовской интерпретации, конечно). То, что это происходило не всегда с согласия немецкого руководства, видно, например, из отчета Штаба пропаганды «Крым», в котором выражена обеспокоенность в связи с распространением среди местного населения идеи так называемой «третьей силы». Вероятно, такое несовпадение целей и послужило причиной того, что немцы так и не дали РОА развернуться на Крымском полуострове в полную силу. Хотя все предпосылки для этого были.

О последнем факте, кстати, свидетельствует другая часть этого комплекса документов — материалы крымских партизан и подпольщиков. Прежде всего они представляют собой донесения партизанских разведчиков и связных о дислокации и численности подразделений РОА в том или ином районе Крыма. Большая же часть этих материалов посвящена усилиям партизан и подпольщиков

по нейтрализации того пропагандистского эффекта, который производила РОА на местное население. С этой точки зрения данная информация представляется наиболее интересной, так в советской историографии бытовало мнение, что РОА не представляла собой сколько-нибудь значительной силы. С военной стороны это, скорее всего, так и было (и особенно в Крыму). Политическая же сторона этого вопроса очень волновала советское руководство, хотя оно это и усиленно скрывало. И комплекс материалов об истории крымских частей РОА яркое тому подтверждение. В целом всю тематику этих документов можно свести к трем пунктам: (а) разъяснение населению, что такое РОА, истинные цели ее создания; (б) приказы высшего советского военнополитического руководства и партизанского командования о срыве вербовки в РОА любой ценой и дискредитации самой идеи этой армии среди населения; и, наконец, (в) отчеты партизан и подпольщиков о проделанной работе и ее результатах (в этом случае наиболее интересной является информация о настроениях среди личного состава частей РОА). Отдавая приказы об этих мероприятиях, советское военно-политическое руководство, само того не подозревая, выдавало свою озабоченность проблемой РОА вообще и в Крыму, в частности и признавало ее немаловажное значение в процессе воздействия на настроения населения.

Наконец, при изучении документов по истории РОА на территории Крымского полуострова, нельзя не отметить такую деталь, как отсутствие упоминаний об участии ее солдат в карательных акциях оккупантах и зверствах над мирным населением. На наш взгляд, это говорит о многом.

Крымско-татарские формирования.

Не будет преувеличением сказать, что это наиболее значительный и уникальный комплекс документальных материалов ГААРК по проблеме иностранных добровольческих формирований. Другим его отличием от всех вышеуказанных комплексов документов является то, что он отчасти систематизирован. Так, его основная масса сосредоточена в двух делах: «Материалы о поведении крымских татар в период немецко-фашистской оккупации» и «Материалы о предательской деятельности татарских буржуазных националистов». Необходимо сразу сказать, что такое внимание советских архивистов к этим документам не было вызвано интересом к теме иностранных добровольческих формирований. Эти дела были сформированы после депортации крымских татар в 1944 году, а материалы, хранящиеся в них, должны были показать причины этого события. Тем не менее историку, работающему над указанной проблемой, трудно найти более интересную и подробную информацию, чем эта, так как копии многих документов по истории крымско-татарских формирований хранятся только в уже упоминавшемся Федеральном военном архиве ФРГ.

Проанализировав указанные фонды, можно сделать вывод, что в целом это документы и материалы органов немецкого военно-политического руководства на территории Крыма, мусульманских татарских комитетов и крымских партизан и подпольщиков. Их тематика достаточно разнообразна и содержит в себе информацию:

1. О военно-политических причинах и условиях создания этих формирований. В том числ, информацию о взаимоотношениях лидеров татарских националистов с германским военно-политическим руководством, роли мусульманских комитетов в процессе создания и использования добровольческих частей;

2. Об организации этих формирований. В том числе информацию о методах и результатах вербовки в них, качестве завербованных добровольцев, численном составе и дислокации организованных подразделений, их нумерации и номенклатуре, вооружении и снаряжении;

3. О военно-политической подготовке личного состава. В том числе информацию о работе немецких инструкторов, пропагандистском обеспечении добровольцев, роли ислама в этом обеспечении;

4. О боевом применении этих формирований. В том числе информацию о методах и принципах этого применения, его целях и задачах, основных направлениях. Среди последних особенно выделяются следующие: борьба с партизанами, карательные экспедиции, охранная служба на военных и гражданских объектах, а также в концлагере на территории совхоза «Красный»;

5. Об итогах боевого применения и эффективности этих формирований. В том числе информацию о боевых качествах и моральном состоянии татарских добровольцев, факторах, которые влияли на это.

Таким образом, используя эти документы и материалы, можно в целом реконструировать основные моменты истории этой категории иностранных добровольческих формирований на территории Крыма.

Выше уже говорилось о том, что значительную часть документов о крымско-татарских добровольческих формированиях (впрочем, как и о других) составляют всевозможные указания, донесения, отчеты и т. п. крымских партизан и подпольщиков. Иногда, за неимением подлинных немецких документов, это единственный источник информации по целому ряду аспектов истории Крыма в период оккупации. Поэтому при их использовании подходить к ним следует очень осторожно, перепроверяя, если это возможно, содержащуюся в них информацию. Однако нельзя согласиться и с теми авторами, которые полностью отрицают правдивость документов из этих источников лишь по той простой причине, что во многих из них содержится негативная информация о роли крымских татар в период оккупации (например, зверства против мирного нетатарского населения). Как правило, они мотивируют это тем, что подобные материалы начали собираться (и даже фабриковаться?!), чтобы документально оправдать депортацию. В данном случае можно спорить о подлинности событий, которые описаны в послевоенных воспоминаниях, но, на наш взгляд, сомневаться в документах периода войны можно только с некоторой погрешностью. И документы о крымско-татарских добровольческих формированиях здесь не исключение.