Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века
Шрифт:
Серебряные перстни в комплексах развитого средневековья сравнительно редки. Довольно большая группа серебряных перстней обнаружена на Сионском могильнике. Они характеризуются высоким качеством исполнения. Оформленные с большим художественным вкусом, они продолжают традиции позднеармазского и раннехристианского времени. В жуковинах этих перстней имеются стеклянные, фаянсовые, кварцевые вставки, на двух из них — геммы (Рамишвили Р.М., 1970, с. 121–122) с изображениями пернатого и животного. Перстни с геммами для развитого средневековья — явление редкое.
Кроме серебряных перстней, встречаются каменные перстни из гагата и молочно-белого халцедона и костяные с квадратным, коническим, усеченным щитками. Костяные перстни появляются в XI в., некоторые из них окрашены
Серьги и височные подвески составляют значительную часть украшений. До раскопок в Сиони (Рамишвили Р.М., 1970) и открытия клада в Дманиси (Джапаридзе В.В., 1969) украшения данной группы выглядели скромно (табл. 124, 17–19).
Дманисский клад состоит из пары золотых и десяти серебряных височных подвесок, серебряного головного убора типа диадемы и четырех серебряных розеток такого же убора, золотого кулона и десяти серебряных браслетов и многочисленных бус (Долаберидзе Р.М., 1985, с. 99–102).
Височные подвески из Дманиси делятся на 4 группы:
1. Филигранные подвески из золота и серебра в виде пирамидально расположенных шести арок;
2. Пирамидальная трехарочная подвеска с миниатюрным сосудиком;
3. Фигурные подвески и подвески в виде лунниц;
4. Подвески с изображением павлина, которые отличаются тонким искусством исполнения: глаза павлина переданы голубыми вставками, а сама фигура пернатого снабжена девятью кружками по всему периметру (Долаберидзе Р.М., 1985, с. 101, табл. III), из них 7 — для подвески цепочек с бубенцами.
Особый интерес вызывают подвески первой группы, где в художественном декоре применены арки, художественный прием свойственный для архитектуры и живописи развитого средневековья.
Среди бронзовых серег следует выделить: серьги в виде вопросительного знака с утолщенными концами; с крючком для подвески цепочек; с припаянными колечками для мелких подвесок и т. д. Все они хорошо датируются XI–XIII вв.
Монеты и монетное обращение. В IX–X вв. на территории Грузии вместе с куфическими, тбилисско-аббасидскими и джафаридскими дирхемами в обращении были и грузинские подражания арабским (куфическим) дирхемам. В связи с этим большой интерес вызывает цебельдинский клад со 106 монетами из Абхазии. В кладе один подлинный куфический дирхем, а 105 подражаний куфическим дирхемам, из них 42 — сильно искаженные монеты, в круговых надписях которых с обеих сторон включены отдельные грузинские буквы, бросается в глаза непрофессиональность изготовителя штемпелей. Остальные 62 экземпляра указывают место чекана «Тифлис» и изготовлены также различными парами штемпелей (Джалагания И.Л., 1981; 1979). Предполагают, что монеты грузинских подражаний могли быть продуктом неофициальной эмиссии, осуществленной не позднее рубежа X–XI вв. Это период царствования Баграта III (975-1014), первого правителя объединенной Грузии, в царствование которого, вероятнее всего, могли выпускаться эти подражания (Джалгания И.Л., 1981, с. 25). Не исключено, что эмиссия этих монет была осуществлена в Западной Грузии, возможно, в Кутаиси, где была временная столица Абхазского царства и, вероятнее всего, была чеканена первая грузинская монета независимого государства с круговой легендой «Христос, возвеличь Баграта, царя абхазцев». Но началом эмиссии национальной монеты в развитом средневековье следует считать монету Давида Куропалата (1001 г.), чеканенную в исторической провинции Тао-Кларджети (царство Грузии) (Джалагания И.Л., 1981, с. 27).
При царе Баграте IV (1027–1072) начинается регулярная эмиссия серебряных грузинских монет, что продолжалось при правлении Георгия III (1072–1089) и Давида IV Строителя (1089–1125). Параллельно с местными монетами на рынке Грузии с XI в. были в обращении византийские золотые и медные монеты (солиды) (Джалагания И.Л., 1979) и монеты разных мусульманских
При правлении Давида IV катастрофически уменьшаются все серебряные монеты (меньше 1 г), что было показателем того, что серебряный кризис перекинулся на Кавказ. Еще при жизни Давида IV началась эмиссия грузинской медной кредитной монеты, и только в 1230 г., при царице Русудан (1225–1245), была возобновлена эмиссия серебряной правильной монеты. После вторжения монголов в Грузии до конца XIII в. в обращении были кааники I и II типа, грузино-хулагуидские монеты и монеты царей Димитрия II, Давида VIII и Вахтанга III (1299–1300, 1304–1308). Перечисленные здесь монеты характеризуют не только экономику страны, но и являются важной частью материальной культуры Грузии.
Искусство Грузии в развитом средневековье. В первой половине развитого средневековья (IX–X вв.) перед грузинским искусством открылись новые горизонты. В эту эпоху среди основных видов искусства, известных в средние века (монументальная живопись, рельефная скульптура, златокузнечество, мозаика, оформление рукописей, искусство эмали и пр.), архитектура занимала ведущее положение. Во второй половине развитого средневековья (XI–XIV вв.) Грузия достигла огромных успехов как в строительстве христианских сооружений, так и на поприще гражданской и оборонной архитектуры.
Грузинское искусство в этот сложный период в истории Кавказа и Ближнего Востока, шагало в ногу с национальной литературой и являлось важнейшим компонентом материальной и духовной культуры народа.
Архитектура (табл. 134–137). Памятниками типа Джвари в Грузии завершается ранний этап развития церковной архитектуры. Краткий отрезок времени мирного сосуществования Грузии (последняя четверть VI и первая четверть VII в.), при взрыве творческой энергии народа, оказался достаточным для начала новых изысканий в архитектуре и в других отраслях искусства.
В 20-х годах VII в. зодчие Грузии выдвигают новую идею: установка купола церкви на четырех свободностоящих столбах (Северов Н.П., Чубинашвили Г.Н., 1936). Одним из таких ранних примеров является собор в Цроми (626–634/5 гг.) (Амиранашвили Ш.Я., 1971, с. 133), в котором уже налицо элементы, легшие в основу развития средневековой грузинской архитектуры. Этот храм примечателен и тем, что мозаика в его конхе считается одним из первых образцов средневековой монументальной живописи Грузии.
Логическое продолжение такого созидательного порыва было прервано нашествием арабов, которые проводя особо жесткую политику против христианских народов, специальными приказами запрещали строительство церквей. Приказы арабских халифов особенно усердно реализовались в Картли, в пределах тбилисского эмирата. Лишь с начала IX в., и то в периферийных политических образованиях, создаются более или менее сносные условия для дальнейшего развития материальной и духовной культуры Грузии. В культурном строительстве Грузии развитого средневековья неоценимы заслуги Картли и Абхазского царства и Кахет-Эретского политического объединения, но с IX столетия Тао-Кларджети становится наиболее значительным культурным центром Грузии, сыгравшим большую роль в созидании основ средневековой грузинской культуры (Беридзе В.В., 1981, с. 17–28). Основными очагами культурного строительства и формирования национального самосознания в Тао-Кларджети (как и по всей Грузии) являлись монастыри. В VIII-X вв. именно в этой провинции Грузии была создана густая сеть монастырей, где творили известные церковные деятели, представители литературы, науки и культуры того времени (Беридзе В.В., 1981, с. 24–25; Лордкипанидзе М., 1963). Многие духовные лица, деятели науки и литературы Тао-Кларджети VIII-X вв. были выходцами из центральных районов Грузии, где свирепствовали арабские каратели. Можно сказать, что в первой половине развитого средневековья Тао-Кларджети, в определенной мере, стал поставщиком кадров духовенства, мастеров искусств и ученых-литераторов для других областей Грузии и грузинских центров просвещения за рубежом (Беридзе В.В., 1981).