Крым
Шрифт:
Пошту не трогали – признавали в нем листоношу.
Добрались до гостиницы, где Пошта оставил на конюшне Одина. Тот, нисколечко не скучая, жевал овес и был меланхоличен. Пошта потрепал коня по холке и пошел к хозяину гостиницы.
– Я хочу забрать свои вещи, – потребовал листоноша, имея в виду «Глок» и флотский дешифратор, которые оставил на хранение в сейфе гостиницы перед рейдом в Чуфут-Кале. Деньги он, дабы не вводить персонал в искушение, спрятал в уздечке Одина – пусть попробуют украсть.
Хозяин воровато огляделся.
– Уважаемый
– Что?! – рассвирепел Пошта. Слухи о том, что бахчесарайцы нечисты на руку и склонны к воровству, находили свое подтверждение. Но каким же надо быть кретином, чтобы обворовать листоношу? Неужели хозяин – немолодой и очень жирный татарин – этого не понимал?
– Приходили с обыском, – виновато пискнул татарин, трепыхаясь в могучей хватке Пошты (тот сгреб его за шиворот и приподнял над конторкой). – Ханская стража. Все изъяли. И пистолет, и коробку вашу.
– Вот ведь, – раздосадовано отшвырнул татарина Пошта. – И куда дели?
С «Глоком», конечно, можно попрощаться – такое добро грех не прикарманить. А дешифратор-то им зачем? В лучшем случае – сдали в казенное хранилище. В худшем – выбросили в сточную канаву.
– Вам надо обратиться к юз-баши, – посоветовал хозяин робко, – он отвечает за наш квартал.
– К чертям юз-баши! – решил Пошта. – Утром пойду к хану лично. И не дай бог выяснится, что ты мне наврал.
Хозяин побледнел, а Пошта провел Олесю к себе в номер, уложил в постель, укутав одеялом – девочку начинало трясти после шока, а сам расположился на полу у двери, приготовив трофейный обрез и нож.
Утром, едва рассвело, Пошта разбудил Олесю, они спустились вниз и позавтракали шаурмой, после чего Пошта рассчитался за постой и использование конюшни, вывел Одина, усадил на него Олесю и повел в поводу в сторону ханского дворца.
– Они… они правда все погибли? – спросила Олеся.
– Кто? – не понял Пошта.
– Казаки. Вахмистр. Культисты.
– Ну, культисты, пожалуй, не все, – рассудил Пошта. – Поэтому нам здесь лучше не задерживаться. А казаки… Прости, красавица, но – да. Погибли. Все. Вызволяя тебя. Такая у них служба.
Олеся всхлипнула.
– А я… я думала, что мне все это приснилось…
Пошта промолчал. С горем каждый человек должен справляться сам, утешай – не утешай, легче не станет.
– Как ты к ним угодила-то, к культистам этим долбанным? – поинтересовался он, чтобы заполнить паузу.
– Не знаю… не помню… тусила с ребятами на Новой Хортице. Подошел такой, в сером капюшоне, говорит – хотите увидеть Серый Свет? А мы «плесенью» закидывались, и водкой запивали, нам уже все равно было. Ну и попробовали, сначала в ампулах – ломаешь и нюхаешь, а потом еще и в таблетках догнались. Больше ничего не помню. В себя пришла уже в пещере.
«Да, – подумал Пошта, – ходячая иллюстрация к тезисам о моральном разложении молодежи. Катаклизм, казачья Сечь, строгие нравы – а дети и подростки совершают
– И что в пещере? – спросил он.
– Холодно и голодно было, – ответила девушка. – Но – зато не били. И не насиловали, как я боялась. Кормили раз в день, одна каша, и молиться заставляли по шесть раз на дню. А хуже всего, что на воздух не выпускали, так и сидели в каменном мешке. Парень один был, Сережа, так он вообще с ума сошел, голову об стенку разбил…
Пошта хмыкнул. «Ты, – подумал он, – девочка, легко отделалась. Одним испугом. И из-за одной малолетней дурочки столько ребят погибло. Непростых парней – пластунов, спецуры… Эх!»
Они подъехали к ханскому Сараю, и Пошта помог Олесе спешиться.
– Это еще что за тварь? – спросил один из стражников, качнув стволом РПК в сторону Одина.
Тот недобро ощерил зубы.
– Это мой боевой конь, – пояснил Пошта. – Он тут постоит, хорошо? Вы его не трогайте, он вас не тронет. Все целее будут.
– Какой же это конь? – удивился стражник. – Это мутант. Восемь лап, и зеленый. В расход его надо, зачем мутанту жить?
«А тебе зачем? – захотелось спросить Поште. Ты же, блин, простейшее одноклеточное существо, находящееся на низшей ступени развития, а туда же: в расход мутантов, потом москалей, потом вообще всех, на кого хан укажет…»
– Это боевой конь клана листонош, – холодно пояснил Пошта. – А я – листоноша. Еще вопросы?
Стражник, оробев, пожал плечами.
– Вот и славно, – сказал Пошта. – Мне нужна аудиенция у хана Арслая.
Стражник сглотнул.
– Че, совсем офигел? – спросил он. – Да тебе секир-башка мигом сделают!
– Это мои проблемы, – устало вздохнул Пошта. – Иди, доложи своему начальству – мол, прибыл Пошта из клана листонош, требует аудиенции. А нас проводи куда-нибудь внутрь, а то ежели узнают, что оставил нас на солнышке печься – будешь не Сарай охранять, а трущобы патрулировать. Понял?
Не зря говорят – наглость города берет. Стражник, не привычный к такому обращению, оробел. Он провел Пошту с Олесей в караулку (Одина Пошта привязал к коновязи в тенечке) и даже принес холодной воды и шербета, а потом ускакал искать начальство и стращать их неведомым Поштой из клана листонош (видать, большим начальником, раз так себя ведет!)
– А листоноши – это кто? – спросила Олеся, тоже пребывая под впечатлением от бравады и наглости Пошты.
– Стыдно не знать элементарных вещей, – пожурил ее Пошта. – Листоноши – это такие особые люди, которые делают все, чтобы спасти людей обычных от вымирания и деградации. Мы ищем выживших, налаживаем связь между общинами, способствуем обмену информацией. Мы стараемся возродить погибший мир.
– А, – сказала Олеся, потускнев взором. Ей явно стало скучно.
«Красивая, но дура, – сделал вывод для себя Пошта. – Все красивые бабы – дуры. Ну ничего. Сбагрю ее атаману – и в Джанкой. Только сначала Зубочистку надо изловить, гада, и перфокарту вернуть».