Крымская война
Шрифт:
В 1832 году умер сын Наполеона, его законный наследник герцог Рейхштадтский. Отец Луи-Наполеона, который тихо и мирно жил во Флоренции, не выказал ни малейшего намерения претендовать на французскую корону. То же можно сказать о дяде Луи-Наполеона Жозефе, в прошлом неаполитанском и испанском короле. Луи-Наполеон воспользовался сложившимися обстоятельствами и объявил себя истинным законным наследником Бонапарта. С тех пор все его ученые труды и иные усилия были направлены на то, чтобы отвоевать эти права у ненавистных Бурбонов.
Часами напролет он сидел за бумагами и строил планы. Незаурядная сила воображения помогала ему разрабатывать изощренные схемы. Однако этого воображения не хватило для того, чтобы предугадать собственную реакцию на критическую ситуацию. Он опрометчиво ввязался в борьбу, но, встретившись лицом к лицу с опасностью,
Однако мысль о французском престоле не покидала Луи. В мечтах он видел себя на высоком посту, взирающим на мир, который в свою очередь смотрел на него снизу вверх. Такое честолюбие сочеталось в нем со страстью к мелодраматическим эффектам. Будь Луи-Наполеон обычным человеком, он не оставил бы следа в истории. Но случайные обстоятельства его рождения сделали его претендентом на французский престол.
Свое первое впечатляющее театральное действо Луи представил миру в возрасте двадцати восьми лет. С помощью горстки романтически настроенных друзей молодой принц подстрекал на мятеж страсбургский гарнизон. Его главным сообщником в этом деле стал полковник Водри, ветеран наполеоновской армии и командир 4-го артиллерийского полка. Утром 30 октября 1836 года Водри объявил своим подчиненным, что в Париже революционеры свергли короля. Он убедил их признать Луи новым королем Наполеоном II и приказал заключить под стражу префекта и командира гарнизона. Вооруженные отряды направились к домам названных людей и без малейшего шума арестовали обоих. Гарнизон оставался в полном неведении относительно происходящего. Затем, облачившись в исторический мундир своего дяди, воспроизведенный с величайшей тщательностью до малейших деталей, Луи-Наполеон явился к арестованному генералу, не сомневаясь в том, что сможет убедить старого воина принять его сторону. Однако генерал Вуараль не выказал ни восхищения, ни готовности к сотрудничеству. Тогда Луи в сопровождении «императорской свиты» отправился в казармы 46-го полка.
Солдаты полка были застигнуты врасплох, услышав, что перед ними — их новый монарх Наполеон II. В обстановке общей растерянности воцарилась почтительная, но неловкая и подозрительная тишина. В этот момент в расположении полка появился его запыхавшийся командир подполковник Таланте, которому уже было известно о предшествовавших событиях. Он немедленно приказал закрыть все выходы и направился прямо к самозваному императору. Обряженный в имитацию мундира великого полководца, Луи, привыкший скорее к перу, чем к шпаге, в растерянности стоял на площади для смотров. Перед ним был вполне реальный, в отличие от наполеоновского костюма, и при этом брызжущий яростью полковой командир, в казармы которого вторгся непрошеный гость. Ситуация была крайне неприятная, хотя и вполне ожидаемая. Подполковник потребовал немедленно прекратить балаган. Луи, поколебавшись, залился краской и уступил. У него отобрали шпагу и украшавшие мундир ордена и вместе с несчастным Водри и прочими членами «императорской свиты» взяли под стражу.
Министры короля настаивали на тюремном заключении для незадачливого претендента на престол. Однако Луи-Филипп не захотел делать из него мученика, пострадавшего за преданность бонапартизму. Принца отправили в Лориент и посадили на корабль, плывущий в Америку. От щедрот короля изгнаннику выдали 600 фунтов. Однако через год, выправив себе швейцарский паспорт, принц Луи вернулся в Европу, вынашивая новые планы восхождения на французский трон.
Таким был человек, который в 1848 году вполне законным образом стал президентом Французской республики.
В то время, когда русский император помогал Австрии подавить венгерское восстание, а Луи-Наполеон восходил на вершины власти, вдали от кабинетов и дворцов Парижа, Лондона и Санкт-Петербурга разворачивались события совсем иного толка. На застывших в оцепенении холмах Палестины, казалось бы, пустяковые раздоры между невежественными монахами вдруг приобрели международное значение. Раздоры, касавшиеся ключей, лестниц, привратников, огородов и различных построек, в конечном счете привели к столкновению самых сильных европейских армий. Это, говоря словами Пальмерстона, «само по себе совершенно незначительное дело» послужило непосредственным поводом для Крымской войны.
С эпохи ранних христиан храбрецы, движимые верой и страстным желанием прикоснуться к земле, по которой ступали святые ноги Спасителя, отправлялись
57
Конгрегационализм — одно из течений кальвинизма, возникшее в Англии во второй половине XVI века.
На протяжении веков манящие тайны святых реликвий весьма изобретательно использовались предприимчивыми местными священнослужителями. Это был крупный бизнес, и стремление к наживе порождало постоянное соперничество между церквями. К мусульманским властям обращались с просьбами разбирать споры о принадлежности той или иной святыни, а турецким солдатам нередко приходилось с оружием в руках охранять наиболее важные святые места, чтобы не допустить кровопролития между христианами.
Акты насилия, жестокие стычки, сильнейшая зависть — все это было свойственно христианскому братству Иерусалима. Например в 1842 году греки затратили немало средств на восстановление пришедшей в упадок базилики Рождества Христова в Вифлееме. При этом строители во всех деталях воссоздавали первоначальную архитектуру храма, в том числе реставрировали северный неф и ступени, ведущие к пещере Рождества. Обе эти зоны находились под юрисдикцией армянской церкви, о чьих пожеланиях греки, к сожалению, не осведомились перед началом работ. Армянская община пришла в неописуемый гнев и немедленно получила от турецких властей фирман, то есть разрешение, на ликвидацию всего, что сделали греки. Права армян были восстановлены, и теперь они могли с удовлетворением наблюдать, как стремительно разрушается их святыня.
Соперничество за контроль над святыми местами было особенно острым между православной и католической церквями, иначе говоря, между греческой и римской ветвями христианства. В 636 году халиф Омар подписал фирман, согласно которому христианские святыни отдавались во владение грекам. В последующие одиннадцать столетий римская церковь оспаривала эту привилегию греков и святые места то и дело меняли владельцев в зависимости от того, откуда исходило более сильное давление на мусульманских правителей — из Рима или Константинополя. В 1740 году между Францией и Портой был заключен договор, согласно которому все права на Святую землю отходили к римско-католический церкви. Православная церковь, естественно, не захотела с этим мириться, и имевший давнюю традицию спор не утихал. В 1757 году своим указом султан положил конец особенно яростному столкновению между православными и католиками, приняв сторону первых. Католикам было предписано освободить храм Гроба Господня и церковь Успения Богородицы. Под опеку православной церкви были переданы и другие важные христианские святыни.
В 1808 году пожар уничтожил храм Гроба Господня и православная церковь получила от турецких властей разрешение восстановить сгоревшее здание. По всему миру православные жертвовали деньги на строительство храма, и довольно скоро работы были завершены. В ходе этой благородной акции неожиданно и необъяснимо исчезли католические святыни — могилы Годфрида Бульонского [58] и Балдуина [59] . Что еще более удивительно, на куполе храма статут четырех евангелистов поменяли католические одеяния на православные. Господствующее положение православия ощущалось во всем.
58
Готфрид Бульонский (1060–1100) — герцог Нижней Лотарингии, потомок Карла Великого, один из предводителей крестоносцев, был погребен с великими почестями близ храма Гроба Господня в Иерусалиме.
59
Болдуин I (1174–1205) — младший брат Готфрида Бульонского, первый король Иерусалимский.