Крымский Джокер

Голиков Олег Евгеньевич

– Ну как? Что глянулось из всего? – спросил Серёга после того как, осмотрев последний вариант, они вышли на улицу.

– Как что? Та, что с мебелью, конечно…

– «С мебелью…» – передразнил дядька. – А то, что квартира эта на Залесской, у чёрта на рогах – тебе всё равно?

– Не знаю…А ты что скажешь?

– Ладно, будущий столичный житель… Брать надо однозначно у автовокзала хату. Хоть и пошарпанная немного. И на сто баксов дороже. Но райончик чудесный. Я, честно говоря, уже на кухне им без твоего ведома залог сунул – полтинник баксов. Так

что через три дня – прошу с тёткой на оформление!

«Три дня!» – вертелось у Витьки в голове всю обратную дорогу. И ещё песенка: «Три желанья! Три желанья! У меня всего лишь три желанья – нету рыбки золотой!» Напевая её, он зашёл к себе в комнату. Тётка спала на кровати. На столе стояли три пустые бутылки из-под пива.

«Вот кому до фени вся балалайка!» – зло подумал Витёк. Но, посмотрев на оставленную ему еду, заботливо накрытую полотенцем, тут же остыл. Любил он свою тётку и прощал ей всегда все её слабости. Ужиная, Корыто всё время размышлял о своей невероятной удаче и предстоящем переезде в Симферополь. Чувства переполняли его настолько, что он проворочался на продавленном диване без сна до самого утра. Оставалось лишь немного подождать…

Неожиданно брательник, он же дядя Серёга, заявился в Ореховку через день в шесть утра и растолкал спящего Виктора:

– Пошли поговорить надо!

– А чего ты так рано – договаривались же через три дня у нотариальной конторы?

Витёк спросонья ничего не соображал.

– Пошли-пошли…И тихо,– чтоб мамаша не проснулась.

Они вышли в прокуренный коридор. Дядька выглядел совершенно потерянным.

– Короче так, Витяй. Всё накрылось нах. И не просто накрылось. Слушай – тут вот какая беда…

Серега сплюнул на пол, нервно закурил и ошарашил сонного Витьку такой историей:

– Крест и цепура, что ты на море нашёл – это именное украшение севастопольского братка Тимура. И не просто братка, а крутого авторитета. Слыхал, я думаю, про таких?

Витька молча кивнул. Серёга глубоко затянулся папиросой и продолжил:

– А Тимур этот пропал месяц назад. Ну понятно – скорее всего кончили его свои по-тихому. И видно, в Чёрном море притопили. Одного не пойму – почему они с него не сняли побрякушки? Но ладно – это всё херня. Главное, что менты через ювелира этого долбанного на меня вышли. Вчера допрашивали, где взял украшения убиенного бандюка. Ну я, понятно, тебя топить не стал, – Сергей со значением посмотрел на перепуганного племянника, – сказал, что на море нашёл. Правду почти. Они, конечно, не верят, но сурово прессовать меня у них понта нет. Пока нет.

Витёк икнул, прислонился к стенке и пробормотал:

– Ну и?..

– Так и это всё херня. А вот беда в чём: вчера мне шеф мой из ломбарда домой звонил – говорит, что мной интересовались местные братки. Чем живу и так далее. Соображаешь?

Серёга опять сплюнул.

–Если они меня в оборот возьмут – кранты нам обоим!

Витёк на минуту замер. Много нехороших мыслей пронеслось у него в голове. Он уже был не рад ни своей находке, ни первой в жизни сделке, которая оказалась такой опасной. Но его немного смущали бегающие глаза Сергея. Немного оправившись от испуга, Виктор спросил:

–И чо теперь делать?

– А делать нечего – надо откат давать. Крест и цепура у ментов как вещдоки залегли! – Серёга стукнул кулаком в стену, – А братков, скорее всего, недовольный таким раскладом ювелир на меня навёл, сука! Я ему позвонил. Он говорит, что всё можно порешать – только бабло надо ему до завтра вернуть. Полностью. Хорошо ещё, что без процентов.

С минуту Корыто переваривал информацию. Потом улыбнулся, хлопнул Серёгу по плечу и сказал:

– Да ладно – отдай им на хер всё! Как пришло так и ушло! Я ещё найду…

Серёга зло на него посмотрел.

– Бля! Ты не врубаешься, что ли?! Как отдай всё? Полтинник залог за хату ушёл – раз. Второе – я штуку на тачку потратил – два! Да не смотри ты на меня так! Я бы вернул тебе всё со временем, кроме трёх сотен…

Витька сразу расстроился. Разул его всё-таки брателло. На семьсот зелёных. Хоть и двоюродный брат, но было всё равно очень обидно.

– Ну – что молчишь? – скривился Серёга и схватил Витька за футболку так, что она тихо треснула. Тот даже отшатнулся от неожиданности, но быстро справился с собой и почти спокойно сказал:

– А чего говорить. Мои бабки у тебя. А за тачку свою сам расхлёбывай. Хочешь – продавай, хочешь – бандюкам отдавай… Мне по херу, – Витька серьёзно посмотрел родственнику в глаза. – Полтинник, что за хату авансом ушёл, уж отдай как-нибудь – я верну. Когда разбогатею.

–Разбогатею….– Сергей отпустил витькин рукав.– Ни хрена ты не понимаешь! Да если машину быстро скидывать – больше чем восемь сотен за неё не дадут.

Корыто как-то сразу стал совершенно равнодушен и недоверчиво посмотрел на брата. Сделав шаг назад, он тихо и твёрдо отчеканил:

– Я понимаю. Но ещё я понимаю, что ты меня парил на деньги. Поэтому я всё сказал. Выпутывайся сам…

Круто развернувшись, Виктор зашёл в комнату и запер за собой дверь на ключ.

Серёгу он больше не видел. К тётке брат больше не приезжал. Правда всегда поздравлял телеграммой с праздниками. И добавлял «И Витяю – особый мой привет. Пусть простит, ежели чего».

Но Витька и думать забыл про нехорошее поведение родственничка. Единственное, что он начал понимать – деньги ему вполне легко достаются, но в карманах никак не задерживаются. С этим надо было как-то бороться.

Корыто вообще был далеко не простой малый. С класса седьмого он уже внутренне научился выделять себя из окружающих, и, не выпячиваясь из коллектива, проводить свою линию поведения. Будучи наблюдательным от природы, Виктор сразу уяснил для себя, что большинство взаимоотношений между людьми строится на лжи, которая преследует в конечном итоге личную выгоду. Нельзя сказать, чтобы это обстоятельство его не огорчало, но он довольно рано научился воспринимать жизнь такой, какой она есть и не строить никаких иллюзий.