Крымский Джокер
Шрифт:
…Всего лишь пять дней назад до описываемых событий, по автостраде из Аризоны в штат Невада на предельной скорости мчался открытый белый «шевроле». В нем сидели двое мужчин среднего возраста и, перекрикивая друг друга, по-русски орали:
— Школа жизни — это школа капитанов! Там я научился водку пить из стаканов! Школа жизни — это школа мужчин! Там научился я… Обламывать женщин!
Они пели гораздо громче автомагнитолы. И похоже это придавало им ещё большего вдохновения.
— Ты можешь ходить как опущенный в зад! А можешь всё наголо сбрить! — надрывались весёлые хлопцы, слегка подправляя знаменитую песню «Машины Времени».
Один из довольно странных для американских широт пассажиров, был довольно крупным мужчиной, смуглым и бородатым. Огромный орлиный нос украшал его немного удлинённое лицо. Наружность его полностью соответствовала расхожему образу арабского террориста. Но по жизни, как это часто бывает, он был стопроцентным евреем. Широкополая панама с круглыми полями ловко сидела на его косматой голове. Руки и лицо отливали красным аризонским загаром. Он уверенно держал руль и пел с особенным удовольствием человека, поющего редко, но в кайф.
Второй, сидящий рядом, был помельче. Немного подпухшая от пива нагловатая физиономия, украшенная короткой светлой стрижкой, была тоже красная от загара. Яркая пёстрая рубаха и огромные мотоциклетные очки, не скрывавшие озорной блеск ярко-синих глаз, должны были всем встречным напоминать, что перед ними всего лишь мирный турист.
Однако своими замашками и жаргоном светловолосый крепыш невольно наводил на мысль об интеллигентном уголовнике средней руки, выпущенным под залог недальновидным судьёй.
Он первым прекратил дикий рёв, и как дирижёр сделал финальный жест руками:
— Всё! Достал, бля! Слышь, Димон — хорош орать! Скажи лучше, сколько нам ещё шпилить до Вегаса?
Мужчина, похожий на злого террориста, не сбавляя скорости, посмотрел на электронный навигатор.
— Около ста миль ещё. Так что сиди тихо и не воняй, — отрезал он и снова врубил магнитофон на полную мощность.
— Я жрать уже хочу, — заныл пассажир, разглядывая в мареве далёкий поезд с надписью «Фиеста», серой гусеницей ползущий по раскалённой пустыне, — и пивка с утра не треснул…
— Ты только жрёшь и срёшь. Больше ни хера не делаешь. Где я тебе посреди пустыни пиво найду? Сиди тихо, Корыто. Вот допрём до Вегаса, там буфеты шаровые в казино наверняка имеются — там и отожрёшься!
— Так я же, вроде, как в гостях. Хули мне ещё делать? Только жрать и срать и остаётся… — пассажир недовольно заёрзал на кожаном сидении. — И жопа уже вся мокрая…
— Вокруг смотри, запоминай всё — внукам расскажешь! А жопа у тебя мокнет оттого, что ты её плохо вытираешь… — и мнимый арабский террорист смачно рассмеялся сочным густым басом.
Пейзаж вокруг был классическим голливудским. Жара и марево окутывали бескрайнюю аризонскую пустыню. Кактусы разных размеров и форм, словно сказочные часовые, взяли в почётный караул раскалённую автостраду, убегающую под колёса широкой серой змеёй с яркой жёлтой разметкой посередине. Дорога была довольно пустынна. Изредка навстречу двум странноватым путешественникам попадались огромные автотрейлеры, раскрашенные в яркие рекламные цвета. Вымытые и надраенные до невозможности, они слепили глаза своими никелированными цистернами и огромными зеркалами.
Витька Карытин всё же слегка прикрутил громкость. Повертев вокруг головой, он доложил:
— Слышь, Димыч… А я думал, брешут в американских фильмах. Что в пустыне машин нет. А тут и вправду, практически, пустотища.
— А хуль им тут делать? — отозвался Дима. — На то она и пустыня…
Корыто с хрустом потянулся и попросил:
— Я покемарю, чел. Будь друганом — не врубай музыку громко! И крышу подними — ветер достал уже!
Устроившись поудобнее, он сомкнул глаза. Розов, нажав кнопку, поднял откидную крышу и в машине сразу стало темно. Убаюкиваемый тихим шорохом шин, Витька сладко и лениво думал:
«Офонареть можно — мы с Димасом прём в Лас-Вегас! По пустыне. Но странно — не вставляет как-то… Не то, чтобы не верится — просто всё как-будто так и должно быть…
Привык я уже к жизни, что ли…»
И он стал вспоминать, как они впервые встретились с Димой Розовым. Но первая встреча как-то стёрлась из памяти. Карытин помнил, что он учился на третьем курсе физического факультета, когда Дмитрий поступил на первый. Они частенько выпивали, а иногда даже и покуривали травку. Но по-настоящему их сблизило лишь одно приключение.
А было это… Это было… Ровно пятнадцать лет назад…
Он погрузился в воспоминания…
…Четвёртый час ночи.
Эге…Это кто там крадётся в ночи? Не воришка ли это, позарившийся на скудное студенческое имущество?.. А может запоздалый любовник ползёт на подмывку в умывальник? Или же одуревший от теорем студиоз решил таки сигануть с пятого этажа, чтоб не плестись поутру на экзамен?…
Неа. Это Он, старый Призрак студенческого общежития, зевая, обходит свои владения.
Стараясь не ступать ногами в смачные харчки, осторожно он шествует с этажа на этаж.
Чего только не перевидел он за долгие годы своих ночных обходов! Ничем не смутить его косматую седую голову. Да, это Он — Умудрённый и Невозмутимый. Это Тот, кто всегда рядом. Страшно сказать — Призрак общаги…
Но, чу… Шаги…Эхе-хе-хе…Старик усмехнулся.…И чего это не спиться этим отчаянным умным головам? Ну и чем на этот раз порадуют? Какая выдумка не даёт смежить веки этим расшалившимся большим детям? Неужели они думают удивить Меня — Старого Призрака здешних мест? Ну что там затевается? Окно что ли решили выбить по синьке? Огнетушитель испробовать? Или какую смешную бумажку наклеить на двери соседям? Ну было это всё, было! И сколько раз! Однако, чем это так стрёмно пахнет?…