Крымский Джокер
Шрифт:
— Делайте лучше заказ, мужчина, — отвела глаза официантка и положила на стол меню. Но потом всё-таки не выдержала, и оценивающим взглядом пробежала по клиентам. Виктор молча приложил руку к сердцу и страстно подкатил глаза вверх.
Толстый же, не теряя время на разглядывания ресторанной жрицы, взял ситуацию под свой контроль:
— Бутылку водки «На берёзовых почках». И всё.
Брови девушки удивлённо взметнулись вверх:
— И всё?!
Витька в панике схватился за голову и воскликнул:
— Прости, сероглазая! Мой дедушка так шутит…
Потом привстал и, кивая на друга, быстро зашептал ей на ухо:
— Старичок на водочной диете уже пятый год мается. Литр водки ежедневно — и всё через задний проход! Тяжело мне с ним… Мне же принеси два лучших горячих блюда на своё усмотрение. И икры чёрной грамм пятьдесят. У вас хорошая икра?
— Нормальная, — немного отстранившись от странного посетителя, обескуражено сказала молодая женщина, — только дорогая очень.
И вдруг она расцвела улыбкой:
— А хотите — я вам из магазина принесу? Выйдет намного дешевле…
— Согласен на такой расклад! Но не согласен на дешевле. Разница в цене принадлежит вам, прелестница! Имя-то как твоё, сестра?
— Света…
И официантка удалилась, приковав внимание друзей симпатичной, обтянутой короткой чёрной юбкой, попой.
— Смотри-ка! А сюда шла совсем другой походкой! — закурив, ехидно заметил Толстый. — Что ты ей там нашептал?
— Сказал, что мы злостные трансвеститы, — Витька сурово глянул на друга и прохрипел: Шутка. Кергуду барбамбия! Кстати, — он посмотрел направо, — как тебе вон те бабушки?
По-моему над ними неплохо поработал похоронный косметолог! Вполне живёхонькие мумиёшки!
Витька показал на скучающих дам лет под сорок, которые потягивали через трубочку какой-то коктейль из высоких стаканов и, время от времени, поглядывали в их сторону.
Толстый неуклюже повернулся и бесцеремонно уставился на соседний столик.
— Ничего так себе резвушки… Правда, они ещё Николая Второго, наверное, в живых застали. Но, вообще-то, я и не люблю совсем молодых. Им всё время не сидится на одном месте. Колбасит их всю дорогу…Плющит…А вот эти матроны на серьёзной охоте. Ишь, как глазищами стреляют!
— Да ты прямо стопудовый геронтофил, Толстяга! — воскликнул Витька, хлопнув приятеля по плечу. И мечтательно протянул:
— А мне вот официанточка глянулась. Тоскливая такая. Несчастненькая…А глазёнки блядовитые-блядовитые… Пожалуй, затащу её к нам в хижину после смены. А пока повеселим этих старушек.
Водку им принёс уже другой официант. Очевидно, Света, прельстившись лёгкой наживой, уже метнулась в магазин за икрой.
— Горячее будет через пять минут. Наше фирменное блюдо — запечённая в фольге форель с грибами и картофелем.
Друзья тут же хлопнули водки, закусив простым хлебом. Витька показал официанту рукой, чтоб он не спешил:
— Принеси-ка, любезный за тот столик бутылочку шампанского и коробку конфет поинтереснее. Скажешь этим девчушкам, что передали незнакомцы за соседним столиком, но не велели говорить от кого. Понял?
— Сделаем.
Музыка в зале стихла — лабухи, подустав от отсутствия заказов, отправились на перерыв.
Сразу стало шумно от множества говорящих голосов. С банкетного стола доносились многочисленные заздравицы, произносимые уже довольно подвыпившими ораторами.
Кто-то затянул песню про мороз, но её никто не подхватил. Две перезрелые соседки, получив от официанта подношение в виде шампанского и конфет, теперь уже никуда не смотрели, кроме как на столик, где сидели Карытин с Володей. В их томных глазах, аккуратно сдобренных косметикой, сквозила нешуточная надежда.
Витёк с полупьяным прищуром осмотрел весь зал и поднялся:
— Скушновато, блин… Пока суть да дело — пойду музыку нормальную закажу, что ли…
И нетвёрдой походкой направился в сторону служебного выхода. Он вернулся минут через десять с озорной усмешкой на губах.
— Есть контакт! Наливай, Толстопуз!
А уже через минуту народ в ресторане лихо отплясывал под старую песню Макаревича:
«Ты можешь ходить как запущенный сад!» Исполнял её седоватый гитарист просто ништяк.
Виктор довольно постукивал ногой, щёлкая пальцами в такт длинному соляку.
— Вот это — другое дело! Этот чувак с гитарой реальным музыкантом оказался Я ему там списочек песняг накатал. И проплатил вперёд. Чтоб нормально нам отдыхалось. Жаль, что Моррисона он не поёт. Говорит, что это, мол, святое…
Обстановка в кабаке становилась всё более вольной. Банкет отплясывал уже целиком. За длинным столом остались только два стареньких ветерана, увешанных медалями. Они тщетно пытались общаться, стараясь перекричать музыку. Парочки танцевали прямо возле своих столиков. Дым стелился коромыслом. Со стороны туалета доносились отголоски какой-то разборки. Симпатичные солидные соседки выпивали шампанское и поочерёдно подмигивали Толстому. Одна даже, не выдержав, помахала ему рукой, мол, что медлишь — подкатывай! Когда седой гитарист запел «Отель «Калифорния»», Володя поднялся и пригласил ту, что было совсем нетерпелива, на медленный танец. Перед Виктором из табачного дыма, как восточная гурия, возникла улыбающаяся Света с горячим блюдом и икрой на подносе.
— Я две баночки сюда положила. Хватит вам? — наклонившись, прошептала она, при этом пощекотав небритую щёку Карытина локоном своих светлых волос.
— Кудесница… — ответил ей томным шёпотом Витёк. — Ты когда заканчиваешь?
Девушка осторожно расставляла блюда. Поставив на стол новую пепельницу, она ещё раз бросила на Виктора уже совсем покорный взгляд и тихо сказала.
— Вообще-то мы работаем до часу…
Витька нежно схватил её за руку и горячо зашептал:
— Я буду ждать Вас в вестибюле, в час ночи! У сейфа…