Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока (сборник)
Шрифт:
Снова повинуясь какому-то наитию, полковник сделал вперед шаг, другой. Потом встряхнулся и, раздвинув первые ряды своих моряков, зашагал навстречу генералу.
Они встретились примерно на одной трети моста со стороны Севастополя. Генерал сунул руку за отворот шинели, и полковник вздрогнул, представляя, как сейчас на свет появится маленький офицерский вальтер… Но вместо пистолета генерал вытащил свои «корочки» и протянул их Вильшанскому.
– Генерал-лейтенант Василевский, представитель Ставки ВГК, – сказал незнакомый генерал.
Это было сказано таким уверенным
– А это кто? – внезапно охрипнув, полковник кивнул в сторону противоположного берега.
– Осназ Ставки, – генерал-лейтенант улыбнулся и, обернувшись, махнул рукой. – Вопросов им не задавать, в разговоры не вступать, все, что связано с этой бригадой, имеет наивысший гриф секретности.
– И это тоже?! – полковник показал на кружащие над головой винтокрылые аппараты.
– И это тоже! – кивнул генерал, будто не замечая, что к ним сзади, лязгая броней, подходит бронированное чудовище со странно сдвоенной пушкой. – Но, товарищ полковник, если вы будете держать язык за зубами, то проживете долго и счастливо. А сейчас, – генерал показал на остановившуюся прямо у них за спиной машину, – полезайте на броню, у нас еще много дел.
Часть 3. Процесс пошел
6 января 1942 года, 16:25.
Москва. Кремль.
Кабинет Верховного Главнокомандующего
В кабинете Верховного царил хаос. Бойцы в форме полка Кремлевской охраны вносили в него ящики, коробки, связки книг. Верховный и сам не утерпел, спустился, постоял, посмотрел, как у подъезда разгружают два ЗИС-5. Среди кремлевских бойцов в белых полушубках и таких же шапках выделялись двое в черных стеганых куртках странного покроя.
Большие металлические ящики, завернутые в прозрачную пленку, заносили в подвал. Тут же суетился начальник Кремлевского узла связи. Но погода не способствовала длительному наблюдению – с низкого серого неба сыпался мелкий снежок, да морозец был градусов под двадцать. Вождь махнул рукой и снова поднялся в тепло кабинета.
Там уже все закончилось, бойцы ушли, а в приемной вместе с Поскребышевым его ждал майор госбезопасности Санаев. Выглядел майор неважно. Будто не в Крым слетал, пусть и в январе, а на тот свет. Сталин сделал майору жест проходить и уже на пороге коротко бросил Поскребышеву:
– Меня нет, ни для кого! Вы поняли, товарищ Поскребышев?
Тот кивнул, и дверь в кабинет закрылась.
– Почему вы не выходили на связь, товарищ Санаев? Где товарищ Василевский? Что творится в Крыму? Отвечайте!
– Товарищ Сталин, – не дрогнув лицом, майор Санаев вытянулся по стойке смирно, – информация была настолько сверхсекретной и важной, что мы не рискнули передавать ее в эфир по обычным каналам. Сейчас в Крыму творится такое, что должно привлечь к себе самый жгучий интерес со стороны как германских, так и британских спецслужб. Из Крыма до Багдада не дальше, чем до Москвы, так что прослушивать наши радиопередачи они могут прекрасно.
Товарищ Сталин начал понемногу успокаиваться.
– И что же такое сейчас происходит в Крыму?
– Сегодня ночью, товарищ Сталин, была разгромлена немецкая группировка, выделенная для блокирования и ликвидации Евпаторийского десанта, – майор Санаев тоже немного расслабился. – А часом спустя наши механизированные части уже входили в Симферополь. К утру, когда мы вылетели с аэродрома Саки, немцы потеряли все свои тыловые службы, их коммуникации перерезаны. До полного окружения их группировки оставались считаные часы.
– Вы сказали, что в Симферополь вошли наши механизированные части. Так наши, или… – Сталин вытащил из пачки одну папиросу и взял со стола трубку. – Выражайтесь яснее, товарищ Санаев.
– Наши, товарищ Сталин, – ответил майор Санаев, – более «наших» людей, чем потомки, найти трудно.
– Так вы считаете, что им можно безоговорочно доверять? – Пальцы Сталина методично трамбовали табак в трубке. – Вы в этом полностью уверены, товарищ Санаев?
Майор госбезопасности Санаев кивнул.
– Так точно, товарищ Сталин, в целом как соединению отдельной механизированной бригаде доверять можно безоговорочно. Доверия заслуживает и ее командир – полковник Бережной. Именно им спланирована и осуществлена Евпаторийско-Симферопольская десантная операция.
– Хм, – Сталин чиркнул спичкой, – а контр-адмирал Ларионов?
– С ним я еще не встречался, товарищ Сталин, шторм помешал нам побывать на флагмане эскадры. По радио мы поговорили один раз. Но учитывая действия палубной авиации, которая подчиняется именно командующему эскадрой, думаю, что он тоже заслуживает доверия. Только, товарищ Сталин, есть одна просьба полковника Бережного…
– Говорите, товарищ майор госбезопасности, – пыхнул трубкой Верховный.
– Нельзя ли, товарищ Сталин, придать этой бригаде постоянный статус? С приказом о формировании, вручением боевого знамени – словом, все как положено. Он, товарищ Сталин, просто настаивает на необходимости ритуала вручения боевого знамени, совмещенного с принятием советской присяги личным составом…
– Мы подумаем, товарищ Санаев, – Сталин, задумчиво пыхая трубкой, прошелся по кабинету. – Хотя есть мнение, что просьбу товарища Бережного нужно удовлетворить. Бригада сдала свой экзамен боем и достойна называться 1-й Отдельной тяжелой механизированной бригадой РГК. Да, именно так! – Вождь снял трубку: – Товарищ Поскребышев, запишите: «Спецпошиву» в течение суток изготовить боевое знамя 1-й Отдельной тяжелой механизированной бригады РГК. Да, срочно! – положив трубку, Сталин внимательно посмотрел на Санаева. – Товарищ майор госбезопасности, я же вижу, что вы еще чего-то недоговариваете. Мне что, из вас каждое слово клещами тянуть?