Крымский Ковчег
Шрифт:
– Если я сейчас выиграю… – Сейчас Давич думал не о том, что он не должен был ехать в Москву, не о том, что играть с падшими нельзя – по правилам или без, он смотрел на экран мобилки в безумной надежде – вдруг появится связь. – Мы можем договориться. Я могу удвоить, утроить ставки. Достаточно одного звонка.
– Дядя Коля, ты нас сегодня позабавил, но больше ты не нужен. Ты проиграл, – Воронин в нужный момент исчез и вовремя появился. Вряд ли он испугался пуль – просто не хотел мешать.
– Моя ставка. Если я выиграю, я сыграю снова.
– Наверное, обидно, жизнь прожита, а верить людям – так и не научился… – Воронин улыбался. Давич его забавлял.
– Это кто здесь люди? – Дядя Коля уже не сдерживался.
– Мастер Игры, вскройте карту!
– Блек-джек! – Туз лег рядом с десяткой. У Давича больше не было ни ставок, ни шансов.
Стрельцов не стал дожидаться финала. Он видел десятки раз, как падший забирает свое. Может, Давич и собирался продать душу с выгодой, но явно ошибся с покупателем.
Джунгли кончились сразу, в три шага. Гранитный пол, зеркала, швейцар, за стеклянной дверью – Новый Арбат.
– Антоха, не прощаешься? – Воронин сгустился на улице и теперь опасливо смотрел на затянувшееся тучами небо, до смерти напугав вцепившегося в рикшу контрактника. – И правильно. Скоро ведь обратно.
– Не хотелось бы.
– Что ж так? Давич тебе не друг, не партнер, деньги ты заработал честно, что не так?
– Не так? Может быть, таманцы, которые пропустили охрану моего клиента? Или охрана казино, которая, видно, оглохла, пока надрывалась рамка в дверях? Этого хватит для вашего «что не так»?
– Человеческий фактор, всяко бывает…
– Не будь оружия – остались бы все целы. Вы могли просто не пустить Давича в казино. Вы могли что угодно. И я не верю, что вам нужен был дядя Коля. Для вас он никто, и звать его никак. Вы хотели избавиться от своих гостей и не хотели делать это сами. Угадал?
– Антон, иногда ты настолько забавен, что мне не хочется тебя отпускать… – Вероятно, падший шутил. Смеяться не хотелось. – Не переживай, Антон, я буду ждать тебя и обещаю – мы накажем каждого, кто сегодня ошибся.
– Следующего раза не будет.
В глазах падшего мелькнуло что-то такое, чего Антону не хотелось бы видеть больше никогда. Чтобы снова посмотреть в глаза Воронину, пришлось сделать усилие. Падший ждал. Наклонившись к Антону, он почти прошептал:
– Ну что ты, Антон, следующий раз будет, и очень скоро, верь мне, и я даже отвечу на твой вопрос. Ты же хотел спросить – зачем? Обещаю, я тебе отвечу, – Воронин сделал шаг в сторону, налетевший ветер принес клочья белого тумана, в котором падший с легкостью и пропал.
Перед тем как сесть на рикшу, Антон еще раз посмотрел на вывеску казино. Все тот же улыбчивый череп. Интересно, в каких отношениях Воронин был с Шутником. До сих пор Стрельцов воспринимал Воронина как одного из многих падших, однако один из многих не рискнул бы устроить такое шоу на территории Шутника. Было неуютно. Падшие всегда выполняли обещанное. А значит, Антон точно узнает, зачем Давичу было позволено играть. Как-то сразу стало совсем не любопытно.
Когда Антон обернулся – рикша уже был далеко. Не догнать.
Дождь. Без вступлений – сразу миллионом капель по площадям и переулкам. Стрельцов улыбнулся – под дождем он всегда чувствовал себя увереннее, будто мир поворачивался к нему привычной уютной стороной.
Антон подставил ладонь каплям – казалось, они вот-вот сложатся в какой-то узор, но падала еще одна капля – и все исчезало.
Падший Воронин смотрел на дождь. Стена капель заканчивалась в нескольких метрах от окна его кабинета. Ничего сверхъестественного – где-то же должна проходить граница любого дождя. Падший улыбнулся, сегодня в Москве по прогнозам – без осадков, значит, его игрок уже начал набирать силу.
Глава седьмая
Пулеметы на башнях
Неожиданность – штука одноразовая. К тому же скоропортящаяся.
– Привез?
Кривой только что завел свой грузовичок во двор Иоаннинского приюта. Деревянные ворота приюта вполне могли остановить небольшую армию вторжения – просто в силу своего скромного размера и, кажется, никогда не смазываемых петель. Пока ворота открывались, Кривой успел прикинуть, сколько бы он заработал на том же грузе, если бы договорился с другими покупателями. Может, и больше, если бы переплавил эту здоровенную уродливую деталюху в слитки. Платина стоит не дорого, а очень дорого. Дороже, чем охрана, которую он мог бы позволить себе нанять. Поэтому единственными, кто знал, что именно он везет, были сам Кривой и его заказчик. Даже два его работника, почти партнера, были уверены, что везут просто причудливую отливку из свинца. Можно было продать дороже, а можно было вообще не довезти. На самом деле было еще одно обстоятельство – Кривого сопровождали большую часть маршрута. Вполне возможно, что и весь маршрут, – Миша Кривой никогда не был специалистом по слежке. Он был всего лишь винтиком в сложной системе поставок странных предметов, как правило издалека и от совершенно неожиданных людей, сюда – на окраину Петербурга, в Иоаннинский приют. Сегодняшний груз Миша забирал больше двух недель назад в Оренбурге, куда его, в свою очередь, доставили из уже совсем не опознаваемых мест. Судя по упаковке, откуда-то, где не пользовались ни привычными кириллицами с латиницами, ни иероглифами, – что-то другое – и совершенно нечитаемое.
Поэтому Кривой только прикидывал, но ни о каких других клиентах даже не думал. Была и еще одна причина не думать о других. К бизнесу эта причина не имела, в принципе, никакого отношения.
Двор приюта был щедро усыпан листвой, раньше директор следил, чтобы не было ни одного листика, впрочем, это ведь не так и важно, успокоил себя Кривой.
Встречал Кривого сам директор. Невысокий полный мужчина, седой, но ни одной морщины, в толстой кофте и вельветовых брюках, казалось, он только что вышел из маленького уютного паба, где есть камин, хороший виски и глубокое кожаное кресло. Рядом застыл человек в сером плаще и серой шляпе, да и сам он был странно бесцветным, как персонаж старого, еще черно-белого советского детектива. Серый человек – точно старше директора, а директор был далеко не молод, но возраст, кажется, был таким же антуражем, как плащ и шляпа. Мужчина стоял под дождем не морщась, Кривому подумалось, что капли, ветер и много еще чего из происходящего здесь и сейчас не могли его ни задеть, ни расстроить, ни даже заставить пошевелиться.
Кривому доводилось видеть падших – те были тоже невозмутимы, но падшие просто были другими, их эмоции читались только в том случае, если они сами хотели донести эти самые эмоции, изображали убедительно, и все же это всегда была только иллюзия. Серый был просто сосредоточен на другом. Слишком сосредоточен, чтобы как-то реагировать на незначительное.
– Дождь, может, зайдем, пока разгружают? – Кривому под каплями было нормально, он беспокоился о директоре, тот не производил впечатление человека, которому все нипочем. Кривой кивнул в сторону плаща и шляпы: