Крыса из нержавеющей стали (сборник)
Шрифт:
– С этого дня будет. Договорились?
– Нет. Мои фокусы – это мои фокусы. Ни с кем не делюсь!
– Речь идет не о дележе, а о преемственности. – Я придвинул к нему полный до краев бокал. – Вы меня научите всему, что знаете, а я никому ничего не раскрою.
– Даже мне, – подхватила Анжелина. – Конечно, за исключением тех номеров, в которых мне предстоит ассистировать. Как это будет прекрасно! Она погладила его по запястью и получила в награду безрадостную улыбку.
– А ведь неплохо было бы еще разок выйти на сцену. Подержите меня за руку, детка... – Вдруг он
– Да я и не пытаюсь вас подкупить! – воскликнул я с жаром, который свидетельствовал как раз об обратном. – Но искусство не должно умереть вместе с вами. Как же без него обойдутся тысячи еще не родившихся зрителей?
На мой взгляд, это прозвучало неубедительно. Должно быть, спиртное затуманило мозги. Убийственная штука этот Цубе... небе... Тьфу, не выговорить.
– Я объясню, что пытается сказать мой муж. – Похоже, из нас троих только Анжелина осталась сравнительно трезвой. – Он до такой степени восхищен достижениями Великого Гриссини, что решил сделать его счастливым до конца дней. И если вы поделитесь своими секретами, он свое обещание сдержит. Для него – карьера. Для вас – счастливые годы. Вот и решайте.
– Ну... – промямлил он, и я понял, что этот бой мы выиграли.
Мы сняли дом неподалеку от “Счастливых Гектаров”. Каждое утро Великого Гриссини привозил лимузин. День ото дня он выглядел все лучше – хорошее питание, в меру выпивки плюс чудодейственные гериатрические процедуры делали свое дело. Казалось, он и в росте прибавил, когда ради нас взялся за старое.
Мы заказали столь же дорогую, сколь и удивительную аппаратуру, и, пока дожидались ее, Великий Гриссини преподавал мне азы мастерства.
– Отвлекать, отвлекать и еще раз отвлекать! Накрепко зарубите себе на носу эти три волшебных слова. Не забывайте: публика хочет, чтобы ее надули. Пока она смотрит сюда, вы манипулируете здесь..
“Сюда” – это его поднятая белая рука, выхватившая из пустоты припрятанную в ладони монетку. “Здесь” был цилиндр, секунду назад пустой, а теперь таящий в себе белого грызуна, которого факир миг спустя вытащил за длинные уши. Меня он надул безупречно. Я и не заметил, как он достал зверушку из подвешенного под столом мешка, а затем, прикрывая ее собой, сунул в шляпу. Когда он продемонстрировал все медленно и открыто, фокус показался донельзя примитивным. Гриссини угадал мою мысль и улыбнулся.
– Конечно, когда объясняешь, в чем секрет, зритель разочаровывается. Думает: до чего же просто, как это я не заметил? Вот почему фокусник никогда не раскрывает своих тайн. Разоблачить его – все равно что лишить невинности. Он должен верить в волшебство, хоть и знает назубок рецепты своей кухни, и внушать эту веру публике. Не пренебрегайте сим правилом, и вам отплатят любовью. Скажете, в мире нет волшебства? Сделайте так, чтобы оно появилось, и вас будут носить на руках. А теперь исполните все, что я показал. Не торопитесь. Вот так, уже лучше... хоть и не слишком.
В дверь постучала Анжелина, я открыл.
– Доставка. Огромный ящик от “Просперо электроникс” .
– Ага! – Гриссини возбужденно потер ладони. – Очень скоро мы воссоздадим потрясающее чудо – “Исчезновение свинобраза”!
Глава 4
Этот дом мы сняли еще и по той причине, что в нем была огромная гостиная. Когда мы убрали всю мебель и забили ею гараж, гостиная стала нашим театром. Ее разгородили занавесами, раздвигавшимися и сдвигавшимися от одного нажатия на кнопку. Мы с Анжелиной, сидя в кресле перед сценой, служили благодарной публикой. И смотрели, как техники под руководством Гриссини готовят аппаратуру к “Исчезновению свинобраза”.
Все выглядело довольно просто. На сцене перед задним занавесом возвели двустенную клетку из металлических брусьев. В плане она образовывала треугольник. Одна сторона – занавес, две другие – металлические решетки.
Нас Гриссини удостоил вниманием лишь после того, как техники получили щедрый магарыч и разрешение отправляться восвояси.
– Для фокуса все готово, – объявил он. – Дело только за свинобразом.
– Это довольно хлопотно, – сказал я. – А нельзя ли при демонстрации использовать другое существо?
Он поразмыслил, затем указал на Анжелину.
– Конечно, большое и грозное животное чрезвычайно усугубляет эффект. Но в целях демонстрации сгодится и она. Прошу, дорогая.
Гриссини и мою жену скрыл занавес, а через минуту я увидел их в клетке.
– Вы должны стоять совершенно неподвижно, – предупредил он. – Что бы ни происходило, не двигайтесь. Понятно?
– Вполне. Я буду как статуя.
– Хорошо. Когда я делаю фокус по всем правилам, свинобраз скован цепями и не шевелится. Итак, начинаем.
Он скрылся за занавесом. Анжелина сложив руки на груди, терпеливо ждала, когда Великий Гриссини выйдет на сцену и поклонится публике, то есть мне. Я ответил бурными и продолжительными аплодисментами.
– Леди и джентльмены, – заполнил гостиную его усиленный электроникой голос, – вы только что видели, как униформисты заключили опасного свинобраза... простите, очаровательную леди в эту клетку. Она изготовлена из несокрушимых стальных брусьев. – Гриссини постучал волшебной палочкой с металлическим наконечником по прутьям решетки. Они звякнули, как и полагается несокрушимым стальным. – Вы видите крепкие замки и цепи, которые удерживают на месте огромного зверя. – Замки и цепи присутствовали, чего нельзя сказать о свинобразе. – Бежать из этой клетки невозможно.. ну, разве что с помощью волшебства. Волшебства, которое вас изумит и поразит. Держитесь за стулья!
Громом раскатилась дробь невидимых барабанов и оборвалась на последнем крещендо. В тот же миг на клетку упал черный покров. Он висел одну-единственную секунду, потом Гриссини сдернул его.
– Анжелина! – вскричал я.
Она исчезла. Клетка была пуста. Я вскочил и ринулся вперед.
– Спокойствие! – громовым голосом рявкнул Гриссини. Я остановился и сел. – Это же всего-навсего фокус.
Почему же с меня ручьями льется пот?
Пока факир уходил за занавес, мне огромного труда стоило усидеть на месте.