Крыса из нержавеющей стали
Шрифт:
Это было сказано очень застенчиво.
Наврав им о своих подвигах, я возбудил интерес и надеялся, что разговор обо мне достигнет ушей Ангелины, где бы она ни пряталась. Почувствовав, что исчерпал себя, я извинился и вернулся в бар.
Свои придуманные истории я рассказывал каждому, кого мог поймать. Большинство с удовольствием меня слушали, смеялись вместе со мной, а смех при дворе был не частым явлением. Единственный, кто этим не наслаждался, был я сам. Если в начале мой план казался очень хорошим, то чем дальше, тем меньше он мне нравился. Я мог месяцами кружиться вокруг этих дворцовых идиотов без малейшей надежды приблизиться к Ангелине. Надо было ускорять дело. Крутилась у меня в голове одна идейка, но она граничила с безумием.
Если дело не выгорит, я буду либо убит, либо навсегда устранен из высшего общества. С последним я бы легко смирился, но высшее общество помогает мне найти мою возлюбленную добычу. Если же все пройдет, поиски значительно упростятся.
Я решил бросить монету и, конечно, выиграл, так как спрятал другую в ладони еще до броска. Буду действовать.
Еще до прихода я рассовал по карманам несколько мелочей, которые могли пригодиться во время вечера. Одна из них была великолепным предлогом сблизиться с королем, если бы я почувствовал в этом необходимость. Я переложил ее во внутренний карман, наполнил вином самый большой стакан, какой мог найти, и отправился через анфиладу комнат на поиски своей жертвы.
Если в момент моего прихода король Виллельм был в подпитии, то сейчас он был пьян смертельно. Надо было вшить сзади в его белый мундир стальной стержень, так как, могу поклясться, собственный позвоночник его уже не держал.
Однако он все еще пил, качаясь взад и вперед. Его голова моталась, как у сломанной куклы. Вокруг него стояла кучка старичков, которые, по-видимому, рассказывали друг другу непристойные анекдоты и при моем подходе окинули меня недоверчивыми взглядами. Я был выше большинства из них и ярче одет. Глаза Вилли натолкнулись на меня, и голова медленно повернулась в моем направлении. Один из его восьмидесятилетних старцев уже встречался мне на вечере и представил меня.
– Очень рад встретить Ваше Величество, – проговорил я.
Я имитировал в голосе пьяные нотки.
Король не обратил внимания, но другие заметили и нахмурились.
– Я сам немного энтомолог и с вашего разрешения хотел бы следовать по вашим королевским стопам. Я сильно желаю того и чувствую, что на Фрейбуре можно проявить больше внимания и имеются большие возможности для исследования форминиферлепидоптер и другого. Геральдика, а также флаги могли бы больше использовать изображения насекомых…
Я болтал и дальше что-то в этом роде, и толпа начала проявлять нетерпение.
Король улавливал едва ли одно слово из десяти. Внимание его стало рассеиваться, окружающие тоже заволновались, не зная, как избавиться от пьяного. Когда кто-то взял меня за локоть, я пошел с козырной карты.
– Вот, Ваше Величество, – сказал я.
Я залез в карман.
– Я тщательно сберегал этот образец, пронеся его через многие световые годы, и доставил сюда, чтобы он занял свое место в вашей высочайшей коллекции.
Раскрыв плоскую пластмассовую коробочку, я сунул ее ему под нос.
Он с трудом сфокусировал свои водянистые глаза, и у него перехватило дыхание.
Окружение тоже проявило любопытство, и я дал им несколько секунд полюбоваться образцом.
Должен сказать, это был великолепный жук, однако он не путешествовал со мной через световые годы, а был сделан сегодня утром. Большинство элементов было от других насекомых, а там, где природы не хватило, я добавил несколько кусочков пластика. Тело было размером в ладонь с тремя рядами крыльев, каждый ряд другого цвета. Снизу было множество ног, взятых по крайней мере от дюжины насекомых, конечности не удалось все подобрать под пару, так как многие были подпорчены при конструировании. Некоторые другие детали, такие, как массивное жало, три глаза, штопоровидный хвост тоже не оставили равнодушной мою аудиторию. Коробочка была предусмотрительно сделана из цветного пластика, который скорее скрывал, чем подчеркивал детали.
– Вы должны посмотреть это поближе, Ваше Величество, – сказал я.
Я открыл коробочку и, покачиваясь, приблизился.
Настал ответственный момент. В одной руке у меня был стакан с вином и коробочка, другая оставалась свободной, чтобы вынуть монстра. Я зажал его большим и указательным пальцем и приподнял. Король приблизился вплотную, вино в его стакане плескалось от неловких жестов. В этот момент я чуть ослабил большой палец, сделал скрытое неуловимое движение, и жук великолепным пируэтом нырнул в стакан короля.
– Спасите его! – заорал я. – Это редчайший экземпляр!
Я залез пальцами в стакан и устроил в нем бурю. Часть напитка выплеснулась на позолоченные манжеты Виллельма. Шепот и злые голоса усилились, кто-то твердой рукой взял меня за плечо.
– Уберите прочь ваши титулованные воровские лапы! – крикнул я.
Я грубо сбросил руку. Выловленное насекомое выскользнуло из моих пальцев, шлепнулось на грудь короля и оттуда медленно скатилось на пол, теряя по пути крылья, ноги и другие части. Я использовал очень слабый клей. Наклоняясь за упавшим трупиком, я сделал еще одно «неловкое» движение, и вино красной струей выплеснулось на одежду короля. Злой вопль вырвался из толпы.
Король отнесся ко всему спокойно.
Качаясь, подобно дереву в бурю, он не выражал протеста, а только бормотал:
– Я говорю… Я говорю…
Когда я стал стирать вино носовым платком, и оно потекло по его пальцам, толпа позади придвинулась вплотную. Кто-то схватил меня за руку и потянул. Я рванулся и ударил в родовитую грудь Виллельма Девятого. От удара его верхняя челюсть вылетела и упала на пол.
Старички начали разбегаться, молодежь бросилась на защиту Высочества, и мне пришлось показать им пару приемчиков, которым я обучился на других планетах.
Недостаток техники они возмещали избытком энергии. Началось столпотворение.
Женщины ругались и визжали, короля буквально вынесли на руках. Дела для меня пошли совсем плохо. Я не виню их, но сдачу я давал не меньше, чем получал.
Потом я вспоминал, что несколько человек держали меня, а один бил. Я изловчился и ударил его в лицо ботинком, но меня скрутили, и свет померк.
Глава 15
Тюремщики, видимо, задались целью привить мне культурные манеры, а я по мере сил затруднял им их благородный труд. Не для того я добровольно залез в тюрьму, чтобы выигрывать этот спор, рисковал проделывать эти шуточки с бедным старым королем. Оскорбление Величества было таким преступлением, которое обычно каралось смертью.