Крыса из нержавеющей стали
Шрифт:
Атмосфера нашей беседы с выпивкой и дымившимися сигаретами была, конечно, подстроена, чтобы ослабить мой контроль над собой и дать мне возможность допускать ошибки. Я действительно пару раз соврал, но так, чтобы она отнесла это за счет моего мальчишеского задора. Когда напряжение спало, я попытался сам задать вопрос.
– Скажите, с вами никак не связана местная семья Радебрехен?
– Почему вы спрашиваете? – спросила она холодно и жестко.
– Ваш улыбчивый друг Касситор Рденрант спросил меня об этом перед тем, как идти сюда. Я сказал ему, что ничего не знаю. Это как-то связано с вами?
– Это… Они хотят убить меня, – ответила она.
– Ну это же глупо и отвратительно, – сказал я, принимая эффектную позу.
Она проигнорировала.
– Чем я могу вам помочь? – спросил я.
Я возвратился к делу, раз моя мужская привлекательность на нее не подействовала.
– Я хочу, чтобы вы были моим телохранителем, – сказала она.
Когда я улыбнулся и открыл рот, чтобы ответить, она перебила.
– И, пожалуйста, избавьте меня от всяких комплиментов по поводу тела, которое будете с удовольствием охранять. Я достаточно наслушалась этого от Касситора.
– Я хотел только сказать, что принимаю предложение.
Это была ложь, так как фразы, аналогичные отмеченным, вертелись у меня на языке. Я напомнил себе, что, как это ни трудно перед лицом Ангелины, но расслабляться я не имею права.
– Расскажите мне только что-нибудь о людях, которые хотят убить вас.
– Известно, что Князь Рденрант был женат, – сказала Ангелина.
Она поигрывала, словно девочка, стаканом.
– Его жена совершила самоубийство самым глупым образом. Ее семья, эти самые Радебрехены думают, что ее убила я, и хотят отомстить, убив в ответ меня. В этом заброшенном углу Фрейбура еще сохранилась вендетта, и эти богатые идиоты тоже ее исповедуют.
Вот теперь картина прояснилась.
Князь Рденрант, прирожденный оппортунист, чтобы увеличить состояние, женился на дочери этой семьи. Все было прекрасно, пока не появилась Ангелина. Не зная местных обычаев, связанных с мщением, она убрала с пути камень преткновения.
Но что-то было сделано не так, или Князь где-то сплоховал, и возникла вендетта. Теперь мой Ангел хочет просунуть мою нежную плоть между собой и убийцами.
Я задал еще один вопрос.
– Это было самоубийство, или вы убили ее? – спросил я.
– Да, я убила ее, – сказала она.
Все наши карты лежали на столе. Решение было за мной.
Глава 17
Итак, что же нужно делать? Я не собирался стрелять или бить ее по голове, чтобы арестовать. Нет, я, конечно, собирался ее арестовать, но в будущем. Ведь нельзя же сделать это в центре цитадели Князя. Кроме того, хотелось подробней разобраться в деятельности Князя, так как она была, несомненно, в компетенции Специального Корпуса. Если я собирался вернуться, то с таким подарком мне было бы значительно легче это сделать.
Но вообще-то я не был уверен, что хочу вернуться. Трудно забыть тот заряд, которым они пытались взорвать меня. В целом все было не так просто. Сюда оказалось замешанным множество факторов.
Находясь большую часть времени с Ангелиной, я откровенно любовался ею и забывал о телах, плававших в космосе. Они приходили ночью и терзали мою совесть, но я всегда засыпал раньше, чем они успевали сделать свое дело.
Жизнь была постелью из роз, и можно было наслаждаться ею, пока цветы не завяли.
Наблюдать, как она работает, было истинным удовольствием.
Если бы вы поставили меня к стенке и заставили признаваться, я бы ответил, что кое-чему я у нее научился.
Она ведь самостоятельно организовала революцию на мирной планете, которая имела много шансов на успех.
В некоторой степени я ей помогал.
Несколько раз она обращалась ко мне с вопросами и во всех случаях следовала моим рекомендациям.
Конечно, я никогда не свергал правительства, но криминальные законы во всем едины, вне зависимости от применения.
Однако это было редко.
Большую часть времени, особенно в первые несколько недель, я оставался телохранителем, защитником от покушения.
Подобное положение, конечно, не могло не вызывать у меня иронической улыбки.
Существовал однако в нашем маленьком Мятежном Раю змей, имя которому было Рденрант.
Из отдельных слов, услышанных в разных местах, я начал подозревать, что Князь вовсе не хочет быть революционером. Чем ближе был день выступления, тем бледнее он становился. К этому добавлялись его физические пороки, и однажды произошел конфликт.
Ангелочек и Князь совещались, а я сидел сбоку в приемной.
Когда удавалось, я бессовестно подслушивал. На этот раз, закрывая дверь, я тоже оставил маленькую щелочку. Осторожно манипулируя пальцами, я расширил ее, пока не услышал голоса.
Князь почти кричал, в его словах отчетливо прослеживалась недвусмысленная попытка шантажа. Затем тон понизился, и как я ни прислушивался, но ничего не услышал. Потом в его голосе зазвучало хныканье, перемежавшееся сахарной лестью.
Ответ Ангелины был однозначен – громкое и решительное нет.
Его вопль поднял меня на ноги.
– Но почему? Всегда только нет! Хватит с меня!
Послышался звук рвущейся материи, что-то упало на пол и разбилось. Одним прыжком я влетел в дверь. Перед моим взором открылась живописная батальная сцена. Одежда Ангелины была разорвана на одном плече, Князь стоял рядом, вцепившись пальцами, словно когтями, ей в руку. Выхватив пистолет, я рванулся вперед, но Ангелина была быстрее. Схватив со стола бутылку, она ловко ударила его по голове. Князь рухнул, как подкошенный.