Крыса Разумная
Шрифт:
Капитан Лихогляд распахнул дверцы каюты, расположенной в глубине юта.
– Пассажиры, добро пожаловать в ваши апартаменты! – приветливо улыбнулся он.
Тихоскок задержался – волна как раз качнула каравеллу, и он уцепился за грот-мачту, от которой теперь не решался сделать и шагу. Зато Белянка радостно порхнула в таинственный полумрак распахнутой дверцы.
– Ой, кто это? Тихоня, тут… – раздался из темноты ее голосок.
После короткого писка голос тут же умолк. Тихоскок насторожился. Он заставил себя оторваться от мачты, и, стараясь удержаться на ногах, побежал к каюте. Ее окна были
– Это еще что такое? – опешил Тихоня. – А ну, отпусти ее!
И тут же сзади, из темноты, на него накинулись двое дюжих стражников, вывернули ему руки и наклонили лицом к полу. Шпагу грубо сдернули с его пояса и отдали магистру.
– А вот и моя «Блиставица»! – любовно поглаживая ее по клинку, проговорил Гнилозуб. – Иди к хозяину, моя девочка!
Он придирчиво оглядел эфес и удостоверился, что кусок зеленого стекла в шишке цел и невредим.
– Хвала мудрым! Если бы ты попортил стекло, я заставил бы тебя проглотить клинок! – заявил он Тихоскоку.
– А что делать с этой девкой? – спросил Твердолоб, указывая на вырывающуюся Белянку.
– То же, что и со всей компанией, – расхохотался магистр, поблескивая коронкой. – Исполним приговор инквизиции. Если, конечно, его святейшество не возражает.
Муровер стукнул о пол посохом с серебряной головой и авторитетно произнес:
– Давно пора. Утопим их в Темной бездне, как и надлежит поступать с еретиками.
– Что вы сделаете с пленниками, меня не касается, – вошел в разноцветный круг капитан Лихогляд. – Мне нужны только корабль и карта. Надеюсь, наш договор еще в силе?
– О, конечно, мой дорогой капитан! – радушно развел руки в стороны магистр. – Наша сделка была честной. Беглецы – мне, корабль – вам. Однако я очень надеюсь, что вы не станете использовать «Лазурную мечту» для пиратства.
– Не беспокойтесь, – сухо ответил ему Лихогляд. – Заниматься пиратством я больше не собираюсь. На этой каравелле я планировал отправиться в путешествие. Моя команда плывет вместе со мной. Пока нас нет, можете чувствовать себя в безопасности.
– А долго ли вы будете отсутствовать? – поинтересовался епископ.
– Это зависит от точности карты, – нехотя проговорил Лихогляд. – Кстати, где она?
Дверцы опять распахнулись, и в тесную каюту вволокли связанного Ветрогона. Пожилой шкипер ругался и пытался вырвать из рук стражников свою карту, однако сделать он это мог только зубами, так как его собственные запястья были туго стянуты ремешками.
– Ах вы, гнилые селедки, бушприт вам всем в глотку! – орал шкипер. – Вы чего тут задумали? Что вам нужно?
– Нам нужно всего лишь карту подводных течений, которые несут морское стекло к Изумрудному берегу, – ласково сообщил ему Лихогляд.
– Как ты мог? – уставился на него Ветрогон. – Ведь мы столько лет ходили под одним парусом. Я тебе доверял!
– Пиратам нельзя доверять, – осклабился Лихогляд. – Ты и сам это знаешь.
Пожилой шкипер поник. Вместе с Белянкой и Тихоскоком его вывели на палубу, под яркий солнечный свет. На одной стороне каравеллы собрались стражники во главе с Твердолобом, на другой – пираты с Лихоглядом. Они скалились и насмехались над пленными. Особенно старались Сиволап с Чумадуром.
– Эй, бакалавр! – щерясь, кричал низенький толстенький Сиволап. – Ты вроде как ученый. Должно быть, у тебя много ума. Как ты мог так лохануться?
– Эх, отдали бы мне эту красотку! – с вожделением глядя на Белянку, вопил высокий и тощий Чумадур. – Я бы сообразил, что с ней сделать!
Белянка, не привыкшая к такому обращению, возмущенно заверещала:
– Как вы смеете так со мной обращаться? Я альбиноска! Со мной так нельзя!
Ее слова вызвали бурный взрыв хохота. Смеялись все – и пираты, и стражники.
Боцман взял цветные флажки, вскарабкался на высокий ют и принялся размахивать лапами, подавая сигналы. Вдали показались невзрачные серые паруса маленькой бригантины, которая пристала к каравелле. С борта на борт перекинули деревянный мостик, по которому начали переправлять связанных пленников. Белянка ухитрилась и тяпнула Твердолоба за палец, отчего тот дернулся и едва не сбросил ее в воду. Однако, спохватившись и взглянув исподлобья на хозяина, придержал пленницу и грубо поволок по мостку.
– Как же так, капитан? – прокричала с палубы бригантины Белянка. – Вы казались таким благородным, таким любезным! Неужели я в вас ошибалась?
– Увы, мадмуазель! – с сожалением ответил ей Лихогляд. – Но я уже много лет мечтаю добыть подводный клад, а этого не сделать без карты и хорошего корабля. Эта мечта для меня значит намного больше, чем трепет вашей пушистой шерстки.
Пираты снова расхохотались. На борт бригантины сошел Гнилозуб и деликатно подал руку епископу, который боялся качки.
– Снять пушки! – распорядился магистр, едва почувствовав себя в безопасности на другом корабле.
Стражники тотчас забегали по каравелле, выкатывая четыре пушки, которыми она была вооружена.
– Эй, постойте! – запротестовал Лихогляд. – Я беру корабль со всем, что есть на борту, и с пушками в том числе.
– Ну уж нет, дражайший мой капитан, – рассмеялся неприятным тоном Гнилозуб, отчего его ожиревшие бока затряслись, как желе. – Мы не такие идиоты, чтобы оставить орудия вам. Кто знает, против кого вы их пустите в ход, когда встретитесь нам в открытом море?
– Но я ведь завязал! – возмущенно выпалил капитан. – Вы же сами обещали мне помилование от магистрата!
– Вот именно! – торжественно провозгласил Гнилозуб, вздымая кривой коготь к небу. – Я обещал вам помилование, и не хочу, чтобы вы натворили бед после того, как члены почтенного магистрата окажут доверие моей рекомендации. «Лазурная мечта» – для честной торговли, а не для пиратского промысла.
– Вы сомневаетесь в моей честности? – капитан схватился за перевязь, на которой носил абордажную саблю, но Твердолоб звякнул алебардой, и Лихогляд решил не искушать судьбу.