Крыса солнце жрёт. Книга 1
Шрифт:
– Безусловно. Если не вдаваться в подробности, друзья мои, то какого только меда мы не производим. Бывает и обычный мед, и молодой, и крепкий. Есть мед ставленый. Это когда мы мед не кипятим. А какие пряности мы только не добавляем в этот божественный напиток! Имбирь, корицу, гвоздику, можжевельник, красный перец. Можно перечислять еще и еще. Впрочем, если мы будем говорить о ваших национальных напитках, то тонкостей и интересных фактов там наберется не меньше, а может даже и больше, чем у нас.
– А скажите, ваше императорское высочество, – не к месту выкрикнул опьяневший Ян Гейсек. – А правда, что в империи проститутки запрещены?
– Правда, – с улыбкой ответил Кирилл.
– А почему же ваши парни тут на них скачут, словно дикие жеребцы? – рассмеялся Гейсек. Казимир метнул молнию в его сторону, тот сразу притих, но, казалось,
– Так, дорогой капитан, они запрещены в империи, а не здесь. А потом запрещены они для обычного люда. Не для дружины. Дружина – это военное сословие, как у вас благородные люди. Им можно. Но все же различия имеются. У каждого служилого есть свой «родовой женский дом», и дамы там – не проститутки, а содержанки. Воин должен содержать их, и они ни в чем не должны нуждаться. Тогда только он имеет на них право. Каждые три года этот «дом» обновляется, и воин выбирает себе новых содержанок. Поверьте, у нас любят солдат. Многие хотят стать содержанками и готовятся к этому с детства. Ведь у разных солдат разные вкусы. Работа есть, как правило, для всех. Количество содержанок в «доме» варьируется от званий. Обычные рядовые воины не могут содержать более двух девушек. Далее по восходящей. У генерала может быть до десяти женщин. У меня в «родовом женском доме» двадцать женщин. Больше всего у императора. Их тридцать. У содержанки есть и права. В случае несправедливой обиды, она может и в суд подать. В империи рабства нет. Есть наемничество, как у вас это особо распространено в Виртленде, но все же наши наемники имеют куда больше прав, чем ваши. Их куда тяжелее загнать в долговые ямы и сделать де-факто зависимыми. Наши законы крепки, правосудие беспристрастно, система кодексов работает почти безупречно. Ну, а в чужих землях, если наши отношения добрососедские, мы чтим законы хозяев. И если у вас разрешены бордели, и можно выбрать себе шлюху на одну ночь, заплатив ей по утвержденной цене, то почему нет? Пусть мои парни трахаются вволю. Хороший солдат – это солдат, который пресыщен плотскими утехами, и они не отвлекают его. И не делают его сентиментальным.
– О, пусть будет так, как вы говорите, ваше императорское высочество. А я повторюсь, что основная цена местным жрицам любви сегодня оплачена из казны города. Ваши люди могут платить только по собственному желанию и ровно столько, сколько сочтут нужным. Других вариантов не будет, – куратор Витос самодовольно хихикнул.
– Еще раз благодарю вас, куратор, за гостеприимство. Кроме того, капитан… А как вас зовут, кстати?
– Ян, ваше императорское высочество. Ян Гейсек.
– Кроме того, Ян, чтобы все окружающие не почитали нас дикарями, хочу добавить, что любой дружинник получает свой «родовой женский дом» неотъемлемо со своим благородным статусом. Но совершенно необязательно, что он должен его наполнять. Есть такие, и их немало, что живут только с одной женщиной, своей женой, а их «дом» пустует всю жизнь. Каждый волен выбирать, и никто не вправе смеяться над выбором другого.
– Это справедливо, – заметил Стивен Бейкер, играясь со своим кинжалом. Это был один из самых опасных противников, владеющих коротким клинковым оружием. В свое время он сидел в тюрьме за убийство сына барона. Схватка была честной, у сына барона был меч, у Бейкера только пара кинжалов, меча при себе в тот день он не имел. Не было ни вызова на поединок, ни соблюдения официальных законов или хотя бы обычаев. К тому же Стивен был слегка пьян. Тем не менее он разделал наглого и самонадеянного юношу, как свинью перед выкладкой на торговую лавку мясника. Барон был достаточно влиятельным, и Стивену грозило лишение благородного титула рыцаря и казнь через повешение, или того хуже, через насаживание на кол, как поступали с самыми опасными преступниками. Но граф Астур вступился за него, пошел к самому королю и вытащил его из этой передряги. Бейкер отделался только тем, что ему было пожизненно запрещено носить любой титул выше простого рыцарского. А так как он не был честолюбив, можно сказать, что и наказания не было вообще. Барон же, обещавший все равно отомстить ублюдку Бейкеру любой ценой, неожиданно скончался от сердечного удара, и так как сыновей у него не осталось, баронство было передано другому роду. Связываться с подопечным графа Астура из оставшихся родственников никто не хотел, тем более, что любовью и почитанием сын почившего барона все равно не пользовался. Как и сам отец.
– Вообще, –
– Эх, только вистом мы себя и развлекаем, – сказал Мигель Росс.
– Говори за себя, Мигель, лично мне карты по боку, – Питер де ла Крю поднялся, – я выпил достаточно вашего меда, и скрывать не буду, наше пиво мне по вкусу больше. Кстати, вы кое в чем правы, ваше императорское высочество. Нашему командиру нужно отдыхать иногда. Мастер-офицер, разрешите мне сменить вас на обходе, а потом я бы изволил уйти спать? Если, конечно, его императорское высочество не будет против.
– Я не против, раз того желаете вы, – ответил великий князь.
– Да, конечно, иди, Питер, – прокряхтел раздосадованный Казимир. Досаду вызвало то, что граф сам уже намеревался улизнуть под этим предлогом. Оруженосец опередил его. «Порой он слишком сообразителен», – решил про себя граф Астур. Питер де ла Крю допил свой мед, отер длинные висящие усища, закинул в рот пару больших виноградин, и откланялся.
– Что ж, ну, а теперь в вист?
– Я все проиграл сегодня ночью. К черту вист! – сказал майор.
– Ну, а как насчет стрельбы по мишеням? Посоревнуемся, майор, а? – глаза великого князя хитро блеснули.
– Это уже интереснее, – Казимиру стрельба действительно представилась лучшим времяпрепровождением на данный момент.
– Хей, парни! Соорудите-ка нам стрельбище во дворе, да побыстрее, – Кирилл обратился ко всем, прислуживающим на этом вечере. – Я знаю толк в этом! Так что, Никитка, проследи-ка за всем.
Никитка низко поклонился и вылетел с веранды быстрее ветра.
Стреляли метко. Оружием служили пистоли. Победителем оказался граф Астур. Он выбил десять бутылок из десяти и десять медных монет из десяти. Великий князь попал в десять бутылок, но поразил лишь восемь монет, и занял твердое второе место. Ян Гейсек справился со всеми бутылками, но ни с одной монетой. Он был уже слишком пьян, хоть и более-менее твердо держался на ногах. Мигель Росс разнес восемь бутылок и закинул в копилку всего три монеты. Стивен Бейкер не участвовал, так как его оружием была заточенная сталь. Фердинанд Ланге стрелял из ружья. Он бы поделил второе место с великим князем, но его случайно толкнул Йурген, несший кубок с медом сыну императора, и знаменосцу графа Астура не хватило одной злосчастной бутылки. Йурген же отделался двумя сломанными ребрами. У этого раба не было графа в защитниках, да и столь сонный слуга не представлял никакой ценности. «Ему скоро конец», – подумал про себя Мейнхард. Участники были навеселе, стрельба изрядно подняла настроение всем, кроме Фердинанда Ланге. Даже майор Астур начал улыбаться.
– Ну что ж, вернемся на веранду и предоставим развлекаться нашим солдатам? Смотрю некоторые из них пускают слюни, и только и ждут, когда их командиры освободят им место, – довольно спросил Кирилл рода Громова.
– Если вы не против, ваше императорское высочество, хочу проверить кое-кого, – ответил Казимир. – А потом, те из наших вояк, кто предпочитает добрую стрельбу девке из борделя, займут наше место.
– А кого хотите проверить, майор?
– Моего раба, который, в том числе мой протеже. Я не отношусь к нему, как к рабу. Во всяком случае пока.
– Странно, вы же из Виртленда, там нет рабства.
– Но сейчас-то мы в Правии. Да и повторюсь, пока он – раб только на бумаге. При том, скажу вам, что он благородных кровей, и он не был нашим пленником.
– Я знал, что в вашем королевстве странные законы. Они слишком хитросплетены, чтобы трактовать их однобоко. Но у вас еще и очень интересные люди. Вы тоже человек совсем не такой простой, каким кажетесь, майор Астур.
– Так и есть. Так вы позволите?
– Безусловно. Я лишь гость-иностранец.
– Мейнхард! Бегом ко мне!
Сын Вука уже стоял рядом с майором. Тот поднес к его лицу пистоль.
– Умеешь этим пользоваться?
– Пробовал пару раз.
– Тогда стреляй.
Мейнхард задумчиво взвесил пистоль, перекинул из руки в руку, встал в позицию и прицелился.
– Да, он действительно держал такую штуку в руке раньше, – шепнул великий князь Казимиру.
– Я вижу.
Раздался выстрел, вечерний ветерок быстро рассеял дым, поднимавшийся вверх от пистоли. Бутылка разлетелась вдребезги.